Я знал его
Шрифт:
Он улыбался. Он всегда улыбался. Он улыбался, когда я раздавил его. Он улыбался, когда его голова упала в LCL. Он улыбался, когда я убивал его.
Он потратил вдох и мгновение, чтобы посмотреть на женщину перед ним. В ней не было ни понимания, ни сочувствия. Он убил очередного Ангела, не более. Облик ничего не значил. Души ничего не значили. Любовь ничего не значила. Синдзи отвёл взгляд.
– Я хотел умереть с ним. Но я был слишком труслив, чтобы последовать за ним. Всё, что я мог... я даже не мог плакать об этом. Я только что убил единственного, кто любил меня, и чувствовал лишь пустоту. Я узнавал эмоции в себе, но ни одна не могла добраться
Он замолчал. Мана чуть не закричала на него, чтобы он продолжал. "Не останавливайся!
– кричал её разум.
– Не сейчас! Пожалуйста!". Даже если ей было всё равно, что последний Ангел сказал, что любил его, или что Синдзи, видимо, любил его, она не хотела, чтобы он останавливался здесь. На мгновение её миссия болталась у неё в горле, но потом она сглотнула её. Она не хотела, чтобы это услышали её командиры.
Он остановился не потому что почувствовал стыд. Он просто не знал, поймёт ли она. Хочет ли она понять. Но сейчас он понял, что из всех, кого он встретил с тех пор, как убил мир, этот человек рядом с ним был наиболее близок к идеалу. Мисато мертва. Аянами мертва. Каору мёртв. Аска уже не Аска. Мать потеряна навсегда. Они не вернутся. У него осталась только эта женщина.
Он продолжал смотреть на пол. Он был грязным и тёмным. Как зеркало.
– На следующий день я пришёл в больницу к Аске, - сказал он.
– Я не мог обратиться больше ни к кому. Единственный человек, с которым я мог говорить, был в коме и ответить не мог. Это было безопасно. Я мог вывалить все свои чувства и проблемы и не бояться отвращения или унижения. Совсем как с Каору-куном. Аска была моим последним спасителем. Все остальные начали бы говорить вещи, которые я не хотел слышать. Поэтому я выбрал единственного человека, который не мог.
Я говорил с ней. Я плакал. Я умолял. Я просто хотел чего-то. Кого-то, кого угодно, который бы отправил меня обратно во время, когда всё не было таким ужасным. Который бы заставил её проснуться и обозвать меня идиотом, или извращенцем, или как-то ещё, чтобы мне было лучше. Даже если бы она ответила мне, она не говорила бы со мной на самом деле. Она никогда не говорила. Она просто разговаривала и ничего кроме этого. Она судила, но так легко было притворяться, что она заботилась обо мне, не как о пилоте, а как о человеке. Я просто хотел услышать её голос, вновь притвориться, что она заботится обо мне. Позволить мне убежать от всех чувств.
Когда я вошёл, она лежала спиной ко мне. Я потряс её и она повернулась. Верх её халата раскрылся. Следующее, что я помню - это как в моей руке был член. И я мастурбировал над ней, пока она была в коме.
Мана в шоке уставилась на него. Потом она крепко закрыла рот и постаралась удержать желудок под контролем.
– Некоторое время я бродил по NERV, - с легкостью продолжал Синдзи.
– Примерно через час мои ноги устали, и я забился под маленькую лестницу. И просто сидел там. Даже когда прозвучала тревога. Когда началось вторжение. У NERV не было ни единого шанса. И командование обеих сторон знало это. Техники и обслуживающий персонал, их никогда не готовили к такой атаке. Все погибшие умерли, не зная почему.
В конце концов несколько солдат JSSDF нашли меня. Один из них прижал ствол к моей голове. И я подумал, что, может, оно и к лучшему. У меня не было смелости покончить с собой, единственным способом умереть было только от чужих рук.
Я услышал выстрел и больше не чувствовал прижатого оружия. Я подумал, что умер. Но, конечно,
Она рассказала мне многое, пытаясь вывести меня из ступора жалости к себе. Она рассказала мне секреты о NERV, Ангелах, Ударе. Она сказала, что люди, устроившие вторжение, хотят начать Третий Удар. Они же вызвали Второй, потому что должны были ввести Адама, Гиганта Света, в состояние эмбриона прежде чем проснутся прочие Ангелы. Адам... вот из чего были созданы Евы. Клоны Ангелов. Вот почему только они могли выстоять против них.
Почему-то Мана знала, что ей следовало ожидать этого. Роботы, у которых течёт кровь и которые могут пожирать, роботами просто быть не могут. Наихудшим для неё было отсутствие шока. Лишь немое принятие. Монстры для сражений с монстрами. Совсем как люди.
– Мисато-сан повела меня в отсек, - говорил Синдзи.
– Дверь была прямо перед нами. Прямо перед нами. Если бы я шёл сам, если бы меня не надо было тащить, как набитый мешок...
Он вздохнул через нос. Его глаза дрогнули. Поэтому он закрыл их.
– Солдаты были ниже нас на балконе. Они заметили нас и начали стрелять. Мисато-сан закрыла меня своим телом и получила пулю в бок. Она всё равно смогла дотолкать нас обоих до двери, ведущей к лифту. Я видел, что ей было больно, что у неё шла кровь, но я просто смотрел. Её кровь на стене и руке не заставили меня сражаться, они даже не могли вызвать обыкновенное беспокойство о ней. Я просто стоял.
Она кричала на меня, упрашивала меня, пыталась сравнивать наши жизни, что угодно, чтобы снова заставить меня пилотировать. Она не поймёт, подумал я. Никто никогда не сможет. Я разозлился. Как она могла быть настолько высокомерна, чтобы думать, будто знала, через что я прохожу?
Она рассказала мне о себе, обо всём, чему научилась в жизни. Она сказала, что ошибки были неотъемлемой частью жизни. Что делая их, мы можем научиться. Не тому, как избегать их, а тому, кто ты как человек, даже если ты повторяешь их снова и снова.
Я сказал, что управление Евой было ошибкой. Всё, что я делал в ней, - это ранил людей. Всё, что я делал вне её, тоже ранило людей, но Ева многократно усиливала это. Но она сказала, что я должен сделать это ещё один раз. Выборы равны. Все выборы равны, даже если не все правильны. И она сказала, что мой выбор был неверным. Я должен был сделать это ещё раз, чтобы найти свои ответы, или те, которые подойдут к её интерпретации, и когда я сделаю это, она сказала мне вернуться к ней.
Она поцеловала меня, словно похоть была достаточным мотивацией, потом втолкнула меня в лифт, но не пошла за мной. Сначала я не понял. Потом стёр кровь со рта. Она не хотела, чтобы я видел её смерть. Она знала, что умрёт, и думала лишь о спасении меня, спасении всех остальных. Она умерла, чтобы спасти человечество.
Мана сжала зубы. Вот почему он брал ответственность. Он убил её.
– Лифт привёз меня в отсек с Евой-01, - продолжал Синдзи. Его глаза по-прежнему были закрыты.
– Он был заполнен бакелитом, и я не мог попасть в Еву. Поэтому я сел и, как всегда, начал жалеть себя. Как в каждый раз, когда кто-то зависел от меня и я подводил их, чтобы погрязнуть в жалости к себе. Я сел и слушал по внутренней связи, как Аска сражалась с серийными Евами. Я могу лишь представлять себе это. Как она сражалась, как блистала, как много раз до этого, пока я смотрел с изумлением. Я никогда не завидовал её способностям. Я просто благоговел перед ними.