Я знаю, чего тебе хочется
Шрифт:
– В жизни не слышала ничего более нелепого, - медленно повернувшись к ней, ответила Элизабет.
– Неужели? Ведь он дал тебе вопросы к экзамену по социологии точно так же, как подсказывал отцу правильные числа игре в рулетку. Он НИКОГДА не изучал социологию. Я проверяла. Он сделал это для того, чтобы привлечь твое внимание, заинтересовать тебя, чтобы ты отнеслась к нему серьезно.
– Прекрати!
– закричала Элизабет, прижав руки к ушам.
– Он просто знал эти вопросы, он знал, когда погибнет Тони, он знал, что ты полетишь оттуда домой на самолете. Он даже знал точный психологический
Элизабет высвободила руку и дернула на себя входную дверь.
– Пожалуйста, - просила ей вдогонку Элис.
– Пожалуйста, Лиз, послушай! Я не знаю, как у него это все получается. Я сомневаюсь даже, что и ОН САМ это знает. Может быть, он и не хотел причинить тебе никакого вреда, но он уже причинил его тебе. Он сделал так, чтобы ты полюбила его, предупреждая каждую твою мысль и желание, даже самые заветные и потаенные. Но это не любовь, Лиз! Это самое настоящее насилие!
Элизабет хлопнула дверью и быстро побежала вниз по лестнице.
Она успела на самый последний автобус, идущий в город. Снег пошел еще сильнее. На дороге намело большие заносы и автобус пробирался сквозь них, как какой-нибудь гигантский жук. В салоне было всего шесть или семь пассажиров. Элизабет села на самое заднее сиденье. В ее голове роились тысячи самых разных.
Сигареты с ментолом. Биржа, то, как он якобы угадал, что детское прозвище ее мамы было Ди-Ди. Худенький мальчик в очках, незаметно таращившийся с задней парты на маленькую девочку, сидящую перед ним и слишком маленькую для того, чтобы понять, что...
Я ЗНАЮ, ЧТО ТЕБЕ НУЖНО.
НЕТ. НЕТ. НЕТ. Я ЛЮБЛЮ ЕГО!
Любила ли она его на самом деле? Или ей просто доставляло наслаждение сознание того, что существует кто-то, кто всегда заказывает для нее в ресторанах и кафе именно то, что она любит больше всего, кто всегда водит ее именно на те фильмы, которые она больше всего хотела бы посмотреть, и не хочет ничего того, чего не хотелось бы ей? Не был ли он неким психологическим зеркалом, в котором она видела только то, что ей хотелось бы видеть? Подарки, которые он дарил ей, были именно такими, которые она хотела. Когда неожиданно похолодало, и ей срочно понадобился новый фен для сушения волос взамен сломавшегося старого, кто подарил ей его? Эд Хэмнер, конечно, кто же еще? Купил по случаю, - как он сказал, - понравился просто и купил - подумал, что, может быть, тебе нужен такой. Конечно, ей это было очень приятно.
НО ЭТО НЕ ЛЮБОВЬ, ЛИЗ! ЭТО САМОЕ НАСТОЯЩЕЕ НАСИЛИЕ!
Она вышла на углу Мэйн-стрит и Милл-стрит и тут же отвернулась от немилосердно стегавшего по лицу ветра. Автобус обдал ее дизельным выхлопом и через несколько секунд его красные габаритные огоньки скрылись в густой темноте.
Еще ни разу в жизни она не чувствовала себя так одиноко.
Его не было дома.
Она звонила и стучала в его дверь минут пять, но все безрезультатно. Тут вдруг она впервые подумала о том, что не имеет ни малейшего представления о том, чем занимается Эд, с кем встречается, когда они не вместе. Эти мысли не приходили ей в голову раньше никогда.
МОЖЕТ БЫТЬ, ОН ИГРАЕТ СЕЙЧАС В ПОКЕР, НАПРИМЕР, ЧТОБЫ КУПИТЬ КАКОЙ-НИБУДЬ ФЕН ИЛИ ЕЩЕ ЧТО-НИБУДЬ КАКОЙ-НИБУДЬ ДРУГОЙ ЖЕНЩИНЕ...
С неожиданной решимостью
Она подняла его, открыла замок и вошла в прихожую.
Квартира без Эда выглядела как-то странно - как-то искусственно, что ли, ненатурально, как театральная сцена. Ее всегда удивляло, в какой чистоте и порядке содержит он свое жилище, совершенно не заботясь при этом о собственном внешнем виде. Как будто он наводил весь этот порядок и чистоту не для себя, а только для нее. Ерунда какая-то.
Она снова подумала о том, точно так же, как в первый раз, когда побывала здесь, - как ей нравятся его кресла.
Кресла, в которых они занимались или смотрели телевизор. Эти плюшевые кресла были что надо - не слишком жесткие и не слишком мягкие - именно то, что надо. Как и все, впрочем, что связано с Эдом.
В главной, большой комнате было две двери. Одна из них вела на кухню, другая - в спальню.
Ветер снаружи завывал с неистовой силой и старое деревянное здание отвечало ему тихим поскрипыванием.
Войдя в спальню, она остановила взгляд на большой кровати с медным витым изголовьем. Кровать тоже была ни жесткой, ни мягкой, а как раз такой, как нужно. Она услышала какой-то внутренний голос: ОНА ДАЖЕ СЛИШКОМ ХОРОША, НЕ ПРАВДА ЛИ?
Она подошла к книжному шкафу и пробежала глазами по корешкам книг. Взгляд зацепился за одно из названий, и она вытащила эту книгу. Она называлась "ПОПУЛЯРНЫЕ ТАНЦЫ ПЯТИДЕСЯТЫХ". Книга как будто сама открылась на странице почти в самом конце, на котором ее, по-видимому, не раз раскрывали раньше - на заголовке "Стролл". Это был один из самых ее любимых танцев. Название танца было жирно подчеркнуто красным карандашом, а сбоку от него - большими печатными буквами: БЕТ.
Лучше всего сейчас уйти, - сказала она себе самой. Еще можно что-то спасти. Если он сейчас вернется, я никогда не смогу посмотреть ему в глаза, и Элиз окажется права.
Но она уже не могла остановиться и хорошо понимала это. Все зашло уже слишком далеко.
Она подошла к шкафу и потянула за ручку двери, но дверь оказалась запертой.
Она снова поднялась на цыпочки и стана наудачу шарить рукой над дверцей. Вскоре ее пальцы действительно нащупали ключ. Она вставила его в замочную скважину и снова услышала отчетливый внутренний голос: НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО. Она вспомнила сказку о Синей Бороде - о том, что случилось с его женой, когда она отперла запретную дверь. Но было уже действительно слишком поздно. Если она остановится сейчас, то будет потом очень жалеть об этом. Повернув ключ в замке, она открыла дверцу.
У нее появилось очень странное ощущение, что именно за этой дверцей и кроется разгадка того, кто же такой Эд Хэмнер на самом деле.
Ей сразу же бросился в глаза беспорядок, так похожий на него: сваленная в кучу одежда, теннисная ракетка без струн, пара стоптанных теннисных тапочек, старые программки для подготовки к экзаменам и тематические доклады, разбросанные там и сям, рассыпавшийся наполовину пакет с трубочным табаком "Боркум Рифф". Его старая зеленая армейская куртка валялась в самом дальнем углу шкафа.