Я знаю, что видел
Шрифт:
– Вообще-то, Ксандер, он не подозреваемый.
– Но ведь это он, – указываю на изображение, – на фотографии.
– Это кадр, снятый нашим офицером на скрытую камеру, – говорит
– Значит, вы с ним все же общались. Кто-то общался с ним, ведь так? Как он объяснил труп? У вас же целая команда там была. Судмедэксперты. Его нельзя было отпускать. Он убил ее! – Мой голос забирался все выше, как бы я ни старался его удержать.
– Успокойтесь немного, мистер Шют. Хорошо. Мистер Эбади. Гражданин ОАЭ, – говорит Конвэй, указывая на изображение.
ОАЭ? Так, значит, он араб? Будь он арабом, я бы заметил. Разве нет? Но обстоятельства, видимо, ввели меня в заблуждение. Он светлокожий. Я видел его в викторианском особняке вместе с белой женщиной и просто сделал предположение – получается, ошибочное. Но даже пусть так, это все равно он.
– И что? – переспрашиваю я, укротив наконец свой голос.
– А то, что вы не упоминали, что он араб, – отвечает Конвэй. – По вашим словам, это был белый мужчина.
Не
– Но светлокожий или белый – ведь без разницы! Он убил женщину.
– Ну, мы думаем, он этого не делал, – заявляет Конвэй, забирая у меня фотографию.
– У него есть алиби на ночь убийства, – тихо добавляет Блэйк.
– Какое алиби?
– Его не было в стране, мистер Шют. Он был в ОАЭ. – В его голосе я слышу восторг, будто он подловил меня на чем-то… на лжи.
– Кто угодно может… мог такое сказать, а вы проверили?
– Да, мистер Шют, проверили. Мы видели его паспорт, он любезно нам его продемонстрировал. И электронный авиабилет, – холодно чеканит Конвэй, – И мы разговаривали с авиакомпанией. Это был не он.
В голове снова стучит, и я обхватываю ее руками. Это обязан быть он. Это был он, разве не так? Внезапно моя уверенность улетучивается. Может, я и правда видел белого мужчину. И в первый раз все описал верно, пока они не втянули меня в эти странные рассуждения.
Конец ознакомительного фрагмента.