Я. Хочу. Тебя.
Шрифт:
– Арман!
Уже почти делаю шаг из окна.
Вперед.
Следом за своей добычей.
Скалюсь, поднеся руку к раздувающимся ноздрям.
По запаху, что в башку лупит круче Ромкиных ударов. По вкусу. Найду. И разорву. Членом. На ошметки. Не то что имя свое забудешь. Как сдвинуть ноги представлять не будешь. Да!
– Уйди!
Рычу, отцепляя руку, что хватает за плечо.
Кто тут бессмертный? Меня остановить пытается? Встать между мной и моим трофеем?
–
Как в кривое зеркало, блядь, смотрю.
Хотя нет. Какое, на хрен, зеркало? Я совсем на него не похож. Еще на ринге приметил. Ноздри у меня точно не раздуваются так, чтобы пар из ушей шел.
– Бой закончен, – пожимаю плечами, сдергивая его руку с плеча.
– Ни хрена, Арман! Я просто свалился. Один раз. Время не вышло. Можно упасть, но подняться. Это не поражение. Просто ты слишком быстро соскочил с ринга. Испугался продолжения?
– Роман…
Тяжело вздыхаю, еле сдерживая жгучее желание врезать по его хмурой роже. И бой, и попытка помериться силой ни хрена здесь ни при чем.
– Иди ты на хрен…
В последний момент опускаю кулак.
Отпихиваю брата в сторону.
Блядь. Уже не успел. Совсем темно и ни хрена не видно.
Но далеко же она не могла уйти, да? Пусть я и потратил пару лишних драгоценных минут.
– Эй! Ты просто сбегаешь от настоящего боя!
Летит мне в спину, когда я таки шагаю через окно.
Ну… Как шагаю…
Скорее вываливаюсь, пытаясь стряхнуть с плеча на землю прицепившуюся к нему оконную раму.
– Так поступают только трусы! Арман! Вернись! Ты же сам хотел настоящий бой! Ну? Что теперь? Позорно сбегаешь?
– Я голову тебе откручу, – бормочу, в несколько шагов обходя все крошечное пространство заднего двора клуба.
Хреново.
Девчонки нигде нет.
Калитка крошечная, правда, приоткрыта. А за ней заросли. Блядский искусственный то ли парк, то ли лесок. Мне теперь что? Под каждый куст заглядывать?
–– Лучше вернись сама!
Вроде и спокойно бросаю в темноту. Даже ласково.
Пугать малышку еще не время.
Пусть понимает. Я не отступлю. Найду. Если уж решил, что моя, никуда ей не деться.
Но сейчас, если сама выйдет ко мне, буду спокоен. Спокоен, мать вашу!
– Арман Каримович, вы что?
Директор клуба, на которого наталкиваюсь, слегка попримяв крохотную калитку, почему-то шарахается.
Дрожит.
Чего?
Я ведь ласково. Нежно почти. Я же еще не разъярен!
Хотя…
– Демид!
Хватаю его за воротник обеими руками.
Слишком сильно трясется. Как бы не свалился мне под ноги. От земли его потом
– У тебя камеры где? Быстро. Покажи мне записи. Входящих, до начала боя. И потом. Особенно с этой стороны. С заднего двора.
Пока метаться буду, времени еще больше потеряю.
Лесок прочесывать с полчаса придется, никак не меньше.
А если слишком хитрая?
Если не из нужника вылезла через окно? А специально его распахнула, чтобы меня со следа сбить?
А сама вполне могла уйти по коридору. В зале, где еще полно людей, затеряться. И выскользнуть через главный вход.
– Да вы что? Арман Каримович! Вы же сами настаивали, чтобы никаких камер! Чтобы ваш бой никто не снимал!
Твою мать! Закрытый бой. Инкогнито.
Мы же не драчуны какие-нибудь клубные! Просто с братом силой потягаться решили. Не в зале, вдвоем, а вот так. Старые времена добрые вспомнить.
Я-то по малолетству дрался в клубах, да. Не думал, конечно, это своей профессией делать. Просто нравилось. Кайфовал. Хоть семья вся и возмущалась. Считала, что принижаю этим занятием род Багировых. А после забросил. Дела поважнее появились.
Но… В наших делах, кроме мозгов и хорошо заряженого ствола и сила нужна. Всегда. Никуда не денешься. Форс-мажоров, при которых кулаками поработать придется, никто не отменял.
Или сила, или подыхай. Такой закон.
Жесткий, но другого нет. Слабаков давят на раз. Как орешки.
А вот для него бои без правил лет с двенадцати стали хлебом. Кулаками пришлось себе все в жизни выбивать.
– Арман. Ты не увиливай!
Этот уже тоже рядом.
Снова мертвой хваткой в плечо впивается.
– Роман. Думаешь, в этой жизни только один Михалыч твой чемпионов мира тренировать может? Со мной Верминский сам работал. Пятерых чевпионом мира натаскал, межлу прочим! Еще до тебя. Думаешь, я от тебя реально сбегать стал бы? Я ведь сам этого боя искал?
– Так чего бежишь?
Нависает. Мать его. Да что за манера?
– Не до тебя сейчас. И не до боя. Но мы обязательно еще встретимся на ринге! Если хочешь еще раз понять, что не все лучшие бойцы на него выходят. Многие в зале тренируются. Камеры где?
Снова поворачиваюсь к Ревинскому, директору.
Уже трясу. Сам не заметив, как приподнял его над землей.
– Арман Каримович!
Покраснел весь. Раздулся. Руками воздух поймать пытается.
– Не было камер! Вы же оба! Настоятельно! Приказали! Тем более, у нас закрыьый клуб! Обязательное условие, чтобы не снимать!
–А то я не знаю. Как эти условия выполняются!
Блядь. Он что? Совсем на голову отбитый? Не понимает, что меня сейчас лучше не злить?