Я. Люди. События. История пятая.
Шрифт:
О пристрастии Милы к крепким напиткам я тоже знал. Я знаю всё! Мишка не увлекался спиртным, в связи с чем, я был уверен - он не притронется к початой бутылке водки в холодильнике. Мила выпьет водку в одиночку, пустая тара перекочует в помойку. Никаких улик. Если следы белены найдут в конверте (при невероятности сохранении пакета и конверта), на меня никто не подумает. Мало ли с какого периода деньги пролежали в закрытом отсеке для очков.
Людмила схватила малую дозу яда, сухого порошка белены из пакета с деньгами, потом добавила,
Сухой порошок для уничтожения тли и паутинного клеща я приобрел в специализированном магазине для садоводов. Спиртовую настойку, применяемую при ревматизме, сделал сам: 30 граммов сухого сырья залил стаканом водки, настаивал три дня. Для лечения достаточно одной-двух капель за двадцать минут до приема пищи. Мила принимала микстуру, приготовленную лично для нее заботливым свекром, в больших дозах: случай-то запущенный!
Знаю, мой старший сын Михаил избавится от чувств к покойной супруге не сразу. Я очень надеюсь на его полное излечение. Мы, семья, ему в этом поможем.
Да, я приложил руку к смерти Милы, как и ко многим другим смертям, но...
Сильным людям не нужны оправдания, а слабым они не помогут. Вот и весь ответ...
P. S. Я открыл глаза. Рассчитывал увидеть осуждение на лицах отца, матери и бабушки. Но их рядом не было, как не было белой холодной комнаты.
Я находился в другой белой комнате, теплой.
Рядом с моей кроватью стояли Варя и мои дети. Они смотрели на меня с ожиданием.
– Рома, - всхлипнула жена.
– Папа, - трогательными голосами слились в хор трое детей.
Федька исчез и вскоре вернулся с женой и дочерью, моей любимой внучкой.
– Что за сбор? - сдерживая рвущиеся наружу слезы, выдавил я из себя. Голос меня не слушался.
– Скоро новый год, я хотела спросить, как мы будем его отмечать, - пролепетала Симка, рассматривая присутствующих родственников, как будто мысленно им внушала свою уже высказанную вслух мысль.
– Как новый год?
– не понял я, прислушиваясь к своим новым внутренним ощущениям. Несмотря на то, что мой голос напоминал скрипучее старое дерево, и я ощущал жуткую слабость, я все равно ликовал от того, что постоянная изнуряющая боль в груди исчезла. Не было боли, ни это счастье?!
– Скоро новый год, - подтвердила моя невестка Яна.
– Странно. Получается, я уснул в ноябре, а проснулся... в канун нового года? А какой сейчас год?
– на всякий случай уточнил я.
– 2016, - ответил Мишка, - наступает 2017.
– И то хорошо, проспал какой-то месяц с небольшим. Что это было? Летаргический сон? Я в больнице?
– Остановка сердца и серьезная операция. Ты был на волоске от смерти, - собравшись с духом, взяла инициативу в свои руки жена.
Я подумал: с чего начал свою жизнь - с болезни сердца, к тому и вернулся...
– Мы с мамой очень испугались за тебя, - завздыхала Сима, -
– Тебя оперировал лучший кардиохирург области, Илья Денисович Михайлов, - вставил Федечка с гордостью.
– Долг платежом красен, - прошептал я.
– Что ты сказал?
– испугалась Варя, решила, что я заговариваюсь.
– Хочу выразить вам, мои дорогие, и лучшему кардиологу свою благодарность.
– Это тебе спасибо, отец, - в унисон поблагодарили меня сыновья.
– Если бы не ты...
– Мне нельзя волноваться, так что не будем пускаться в воспоминания... Когда меня выпишут из больницы? Я хочу встречать Новый год в родных стенах.
– Надо спросить у доктора. До сегодняшнего дня он не давал никаких прогнозов. Только говорил - состояние больного удовлетворительное, - сообщила Симка с важным видом.
Я обратился к жене:
– Варюша, я хочу с тобой поговорить.
– Дети, оставьте нас вдвоем с папой, - попросила Варя.
Прежде чем покинуть больничную палату, они по очереди меня расцеловали. Симка еще и потерлась носом о мой нос. Я назвал ее своей лебединой песней. Симка - моя лебединая песня!
После моих слов все обратили взоры на Варю, которая очень смутилась и сказала:
– Идите уже.
Когда дети удалились, я опередил жену:
– Варя, я обязан тебе кое в чем признаться. Возможно, после моего признания ты не захочешь меня знать...
– Я все знаю. Ты сам мне обо всем рассказал...
– Как я мог это сделать?
– Ты постоянно твердил о каком-то дневнике, который спрятан на квартире Александра Федоровича. Я нашла твой дневник.
– Ты его прочла, - упавшим голосом сказал я, словно еще минуту назад не собирался признаться во всех грехах.
– Будем считать, что я его не читала. Читать чужие дневники - непорядочно, - слукавила она.
– Но... я...
– Раз Бог тебя простил - ты выжил, то я, женщина, которая тебя любит всю свою сознательную жизнь, не имею права тебя судить.
– Я действовал ради своих близких, но это не оправдание... Отец тоже прочел мой дневник и скончался.
– Откуда ты знаешь, что он читал твой дневник?
– с подозрением поглядывая на меня, спросила Варя.
– Он сам мне сказал. Я видел отца, мать, бабушку в белой холодной комнате. Они были очень недовольны, что я с ними встретился.
– Они хотели, чтобы ты жил долго и счастливо. А твой отец не мог читать твой дневник, потому что ты начал его писать совсем недавно, когда отца уже не стало. Я поняла это по дате начала записей.
– А ведь правда... Получается, я не виновен в его смерти?
– Конечно нет.
– Варя, и ты никогда не вспомнишь о том, что я натворил?
– Рома, я ничего не находила и ничего не читала. Ты все выдумал. Ты написал детективный роман. Роман написал роман! Согласен?
– Не знаю. Надо подумать.