Я. Люди. События. История вторая
Шрифт:
Возможно, Маруся меня совсем не помнит. Тоже была в подпитии.
Пока я возвращался в прошлое, в настоящем две подруги продолжали спорить. Я их осадил и констатировал:
– Мне пора. Маруся, я оставлю вам номер моего домашнего телефона. Утром до половины восьмого и вечером после семи я дома, можете звонить, если что-то вспомните.
– Уже уходите?
– напряженным голосом спросила хозяйка. Я не понял: не хотела, чтобы я уходил, или не хотела остаться наедине с подругой? Странно, если не сказать - подозрительно.
– Рома, я тебя провожу до станции, - подхватилась
– Могла бы и не напоминать, сама знаю, - проворчала хозяйка и потянулась за нами. Проводила до калитки, попрощалась со мной и вернулась в дом...
Когда мы отошли на значительное расстояние, Дина Чайка оглянулась, после чего еле слышно произнесла:
– Рома, Маруся мне конечно подруга, но я обязана тебе сказать. Маруся очень любвеобильная. Не думаю, что с замужеством она сильно изменилась. Это я к тому, что... она могла найти себе кого-то... Более подходящего на роль мужа, чем немолодой и не такой богатый, как поначалу казалось, Яков Вадимович.
– В нашей стране нет бедных и богатых, - рубанул я: стукачество Дины мне не импонировало. Ошибочно предполагал, что она изменила своим школьным привычкам.
– Конечно-конечно, - поспешно согласилась она.
– Ты не думай, я не хочу оговорить Марусю. Но мне не верится, что она незнакома с тем верзилой, который сидел в машине Рыбкина. Допустим, Рыбкин кого-то подвозил - решил подзаработать частным извозом. В этом случае, пассажир не стал бы вмешиваться. Ему нет никакого дела до водителя, которого он видит первый и последний раз в жизни. А он вмешался, набил парню глаз после того, как парень решил заняться перевоспитанием водителя-лихача. Верзила еще и убийством пригрозил.
– А Рыбкин мог лихачить? Как думаешь?
– Мог. Твердо в этом уверена. Однажды они с Марусей встречали меня в аэропорту. Яков любил "пыль в глаза пустить", выставить себя тем, кем не являлся. Взять к примеру их знакомство в санатории. Так сумел Маруське "баки забить", что та решила - генерал, не меньше. Уже потом до нее дошло, что генералы предпочитают отдыхать и лечиться в санаториях другого типа.
– Почему же они не расстались?
– Маруся считала его перспективным. Человек он поворотливый.
– Неужели они жили на две зарплаты, квартальную премию и на деньги за авторемонт?
– Судя по суммам, которые приносил муж, а Маруська мне о них говорила, у Якова был еще какой-то источник дохода.
– Дина, скажи, а твоя подруга всегда была такой... пухленькой?
– аккуратно выразился я.
– Что ты, она была худющей. Когда окончила свое кулинарное училище, устроилась на работу, начала лопать вволю, незаметно набрала вес. За последние два года прибавила двадцать пять килограммов. И нисколько от этого не страдает, не пытается сесть на диету. Успокаивает себя - хорошего человека должно быть много.
– Дина, она тебя чем-то обидела? Ты ей за что-то мстишь?
– Она меня обидела? Я ей мщу?
– испуганно пробормотала Чайка. - Что ты, Рома, никто никого не обижал, никто никому не мстит. Я хочу, чтобы
– Ты меня на улице подкарауливала, что ли?
– Вот еще! Мы случайно встретились, за разговором я вспомнила о твоих способностях.
– Честно?
– Честно. А Маруся что-то утаивает. Я ее знаю много лет, потому и говорю. А вдруг в машине Якова был ее любовник?
– Он не только любовник Маруси, но по совместительству близкий друг ее мужа. И подсел к нему в машину с одной целью - чтобы устранить, освободить свою любимую женщину от мужа, который ее недостоин, - со злорадством заявил я.
– А теперь подумай, сообразительная ты моя, зачем любовнику Марии затевать драку на дороге, раскрывать себя?
– Возможно, любовник хотел, чтобы его запомнили, - неуверенно пробормотала Дина.
– Послушай, ответь мне как на духу - ты считаешь свою подругу женщиной аморальной? Женщиной, готовой на все ради осуществления своего желания, своей мечты?
– Нуууу...
– протянула Чайка, сложив губы в трубочку.
– Считаешь, считаешь. И делаешь скоропалительные выводы: раз она аморальная, то способна на убийство. Это разные вещи.
– Ты зашел издалека, но я догадалась, куда ты клонишь. И скажу тебе как на духу, как ты и просил: да, Маруся Редкозубова переспала с моим мужем. Этого довольно, чтобы назвать меня клеветницей?
– Как ты сказала?
– Клеветницей!
– Я не об этом! Повтори фамилию Марии.
– Редкозубова - это ее девичья фамилия. Рыбкина - это фамилия по мужу. Неужели ты был с ней знаком еще в ту пору, когда она была на двадцать пять килограммов легче? Потому и спросил, всегда ли она была пухленькой... Эх, Рома, Рома, и ты не исключение. А я-то думала, - заранее осудила меня Дина, не дождавшись ответного слова.
– Что за привычка всех подряд клеймить позором! Я не могу с уверенностью утверждать, что был знаком с Марусей ранее. Что-то в ней показалось мне знакомым. Только и всего.
Динка многозначительно хмыкнула.
– И фамилию Редкозубова тоже слышал... Вот только где, ума не приложу. Но я буду не я, если не вспомню.
– Ага, ага, покопайся в подкорках памяти, - с издевкой посоветовала Чайка, - потом не забудь поделиться со мной своими воспоминаниями. - Укол не достиг цели, Динка не унималась, - Рома, ты такой... чистоплотный, никогда бы не подумала, что ты способен с первой встречной... И связи с открывшимися обстоятельствами, я отзываю свою просьбу. Можешь забыть. Пусть правоохранительные органы занимаются поисками Якова Рыбкина.
– Ты хорошо сказала - "в связи с открывшимися обстоятельствами..." Прямо, как судья на судебном заседании... Но дело меня заинтересовало, поэтому...
– Что поэтому? Ты будешь им заниматься? Рооомааа? - попыталась докричаться до меня Чайка.
– Не кричи, я думаю.
– Рома, ты ничем не обязан Марусе. Если между вами что-то было, то...
– Дина! Прошу тебя!
– Значит, было. Чем же она вас, мужиков, берет?!
– Дина, я не собираюсь становиться адвокатом Марии Рыбкиной, в девичестве Редкозубовой. Я хочу найти ее мужа Якова Вадимовича...