Я.... из другого мира. Том VI

Калинин Алексей

На краю глаза Мизуки я заметил слезинку. Она украдкой смахнула её, зло на меня взглянула. Я же словно не видел её движения и продолжал петь:

— А жизнь — только слово, есть лишь любовь и есть смерть. Эй! А кто будет петь, если все будут спать? Смерть стоит того, чтобы жить, а любовь стоит того, чтобы ждать…

Как только затихли гитарные струны, воцарилась тишина. Спустя полминуты оябун неторопливо захлопал в ладоши. Тут же его

движения подхватили вакагасиры и сайко-комон. Мои ребята тоже несмело начали хлопать.

— Душевная песня, Изаму Такаги. Душевная… Как раз про якудзу и про то, что недавно произошло. И спел хорошо, как будто прожил сам… Ладно, прощай, хинин, я был рад видеть тебя своим сыном. Видимо, сейчас пришла пора сыну покидать родительское гнездо. Не забывай нас, хинин Такаги, — проговорил оябун, после чего встал и поклонился.

Этот поклон дорогого стоил. Он был сделан как равному и это мне, всего лишь вакасю, который и добился-то хрен да маленько. Я тут же сотворил поклон в ответ и на этот раз постарался, чтобы он был ниже поклона оябуна. Вроде бы удалось. Точно также удалось проделать и с остальными членами верхушки Казено-тсубаса-кай. Мизуки даже чмокнула меня на прощание.

Мы расстались с якудза друзьями. Нас не провожали зрачки пистолетов, когда мы выходили из центрального офиса, но и не окрикивали голоса знакомых. Сейчас мы уже были не в якудза. Сейчас мы были сами по себе.

За оградой нас ждала Шакко. Она изгрызла все ногти на руках и явно собиралась приступить к ногтям на ногах — так нервничала и переживала.

— Ну что? Что там?

— Всё нормально. Теперь мы свободные люди, — улыбнулся я в ответ.

— И что? Это всё? А почему у вас мизинцы на местах? — округлила глаза Шакко.

— Да потому что нам всё по хуй, — философски заметил сэнсэй.

— Босс, можно я отвечу, как ты учил? — тут же подскочил Киоси. Он не стал дожидаться моего согласия, а повернулся к сэнсэю и отбарабанил: — По хуй колготки у пидарасов, поэтому они постоянно этим и хвастаются.

Сэнсэй так и застыл с открытым ртом. Похоже, что сейчас Киоси достанется…

Я подскочил, дернул тануки за шиворот и прокричал:

— Бежим, долбоящер мохнатый! Бежим, пока он не очухался.

Тануки не надо было повторять дважды. Мы стартовали так, как будто под нами горела земля. Ну, на самом деле пока ещё не горела, но это только вопрос времени.

Мы успели пробежать метров двадцать, когда позади раздался возмущенный рев:

— А ну повтори,

как ты меня назвал?!!

Эпилог

В небольшом переулке, который пытливый читатель сразу же определит как тот, где в первый раз появился Игорь Смельцов в теле Изаму Такаги, вспыхнуло пламя. Огонь создала женщина, чьё лицо скрывалось под глубоким капюшоном.

Она медленно развела руки в стороны и огненный шар опустился на грязный, заплеванный асфальт. Несколькими мгновениями позже к этому горящему шару устремились с разных концов переулка восемь змей. Они кидались на шар, словно это был их злейший враг. Кидались и исчезали в нем.

С каждой новой змеёй шар темнел.

Восемь Хвостов Огненных Лисиц превратились в один большой черный шар, по которому пробегали огненные всполохи. Женщина дотронулась до шара и кожистая оболочка лопнула, упала на асфальт старой змеиной кожей.

Перед женщиной очутился скрючившийся молодой человек в черном костюме ниндзя. Он медленно поднял голову. Его лицо не было закрыто маской, и с долей небольшого труда в молодом человеке можно узнать юного Митсэру Кабунага.

— Повелитель, я сделала всё, как вы велели, — произнесла женщина, встав на колени перед мужчиной.

— Шизуки Исикава, ты сделала всё великолепно. Хинин и старый оммёдзи даже не поняли, что их использовали. Украденный порошок смерти заставил хинина поверить в мою смерть, а та девчонка из деревни небесного огня…

— Она мертва, повелитель, — не поднимая головы проговорила женщина.

— Что же, очень хорошо… Очень хорошо… Но каков хинин… Мне раньше всего два раза попадался такой серьезный противник. Что же тем будет слаще убить его, — улыбнулся молодой Митсэру.

— Да, повелитель. Я рада, что вы возродились в своём молодом обличии. Но… вы говорили, что и мне подарите молодость.

— Подарю, — кивнул Митсэру. — Вот как только справимся с этим мальчишкой, так сразу же и подарю. Не сомневайся во мне, Шизуки. Никогда во мне не сомневайся…

Конец