Яблочко Ройгера
Шрифт:
— Вернулась. — Улыбнулась она, и я поспешила обнять ее.
Очень хотелось покоя. Насладиться объятиями старушки, поцеловать лобик Нанзеи и уснуть, не обращая внимания на поднимающееся из-за горизонта солнце.
— Беги скорее спать. Завтра все расскажешь. — Матушка потянула меня в дом, но я чуть притормозила, дожидаясь, когда она обратит на это внимание.
— Завтра мне нужно будет опять вернуться.
— Нана… — Она обессиленно опустилась обратно, встревоженно рассматривая меня на предмет травм или других следов насилия.
Я
Что мне ей сказать? Что я понятия не имею, что происходит, и с каждым новым днем меня все сильнее мучает мысль, что я рискую все больше и больше. Что я должна искать другой выход, но я не вижу ничего, кроме того, что захочет повелитель? Рассказать об игре, что он затеял? Что?
— Поговорим завтра, дорогая. — Удивила меня женщина и, набравшись сил, со слабым стоном поднялась на ноги и направилась в дом. — Оставайся сегодня у меня.
Через четверть часа я уже лежала в постели, прижимая к себе спящую девочку. Сквозь дрему, она посмотрела на меня, медленно двигая веками и улыбнулась, обхватывая за шею и со сладким сопением заснула.
Я прижимала к себе расслабленное тельце ребенка и мучительно распиливала себя на части, коря за ту страсть, что вложила в свой первый поцелуй. Я бессовестно старалась наврать себе, о том, что ничего не ощутила в тот момент, заверить, что это только хладнокровное исполнение моей затеи, которая, не смотря на все с треском разорванной ткани провалилась, погребая меня под незнакомыми ощущениями. Но ложь была столь не правдоподобной, что я должна была признаться себе, что повторила бы… Еще и еще… Еще и еще, с головой погружаясь в это цунами, но продолжая закрывать ладонями лицо спасаясь от меняющих температуру ветров.
Засыпая, я видела перед глазами только серебристые блики, затягивающие меня в пучину моего не ясного будущего.
Утро пришло не заметно. Проснувшись, я с трудом оторвала голову от подушки, во всей красе ощутив на себе всю полноту недосыпания. Веки слипались, но я упрямо терла глаза кулаками, сидя на края кровати, в которой я была совершенно одна. Вскочив на ноги, я бросилась на кухню, и со вздохом облегчения обнаружила ребенка уплетающего свой завтрак уже переодетым и причесанным.
— Доброе утро. — Матушка Атшу раскладывала на глиняные тарелки остатки яичницы, и жестом пригласила меня к столу.
— Доброе. — Я чмокнула девочку в макушку и опустилась за стол, не зная, куда спрятать глаза и руки. Мне упрямо казалось, что женщина осуждает меня, и я теряю ту нить доверия, которую желала сохранить всеми силами.
— Доедай свой завтрак и беги на улицу за корзинкой. Сегодня сходим в сад и соберем немного яблок для пирога. — Сообщила она Нанзеи, отчего та очень серьёзно кивнула, чувствуя себя деловой и занятой юной девушкой, к которой обратились с взрослым заданием.
Завтракали мы молча, и когда девочка выскочила из-за стола и поспешила на улицу на поиски корзинки, матушка, наконец, сказала:
— Расскажи мне, что произошло, Нана. — Наперекор суровому
Я рассказала ей все. От начала и до конца, не скрывая подробностей о странном поведении повелителя, которое действовало на меня словно ушат ледяной воды. Под конец рассказа я прятала лицо за ладонями, продолжая говорить все тише и тише.
— Не знаю, хорошо это или плохо. — Выдохнула она, стоило мне замолчать. — Но ты пришлась ему по душе, чтобы ты не говорила.
— Я не хотела…. — Простонала я.
— Теперь уже ничего не сделаешь. Давай лучше подумаем, как можно облегчить ситуацию, ведь сейчас уже ничего не исправить.
К концу разговора было принято решение, что матушка переберется к нам, со всеми своими пожитками, чтобы присматривать за ребенком. Не думая, что дальше будет с повелителем, это показалось нам вполне логичным вариантом. Так и жить легче и помощи больше. Для себя я решила, что возьмусь за любой заказ. Цель заработать как можно больше стала первой на повестке дел. Мне до побелевших пальцев было необходимо накопить хоть какой-то бюджет, чтобы… Чтобы оставить после себя.
С повелителем было невозможно предугадать, как повернется судьба в дальнейшем — чистой стороной или закопченной, черной, как приглашение в его крепость. И будет ли у этой истории хороший конец оставалось под большим вопросом.
Нанзеи вернулась с самой большой корзиной, которую смогла найти в сарае, и, пыхтя перла ее в дом, одновременно гордо задирая подбородок.
— Мне пора. — Шепнула я старушке и та смахнув с морщинистых глаз свое беспокойство, чтобы не вызывать у ребенка вопросы, поднялась из-за стола.
Нужно бежать.
Забросив на плечо свой неизменный рюкзачок, я, поправляя на ходу платье, взятое из сундуков матушки, поспешила на работу. Первым делом я планировала зайти к госпоже Теленеи и попробовать оправдаться в ее глазах, все же вернув себе работу, которая сейчас была просто необходима.
Ворота женщины оказались заперты, и как я не прыгала, пытаясь заглянуть через забор, как не звала, ответа мне не было и, расстроившись, я побрела к Лолите, за заказом для жены господина Тоуля.
Лолита встретила меня привычной улыбкой и поспешила принести горшки с ростками заказанных мной цветов. Поболтав с женщиной пару минут о новых поставках, я подхватила товар и поспешила к дому торговца, насвистывая себе под нос старую рыбацкую песенку.
Знакомые, шедшие на встречу, приветливо махали рукой или чуть кланялись, получая от меня ответное приветствие. Жизнь не казалось такой ужасной, как я думала сегодняшним утром, рассказывая старушке о своей временной обязанности отлучаться, видимо, каждую ночь. Солнышко светило ярко, отражаясь в гладких плитках брусчатки чистых городских улиц, безоблачное небо над головой радовало глаз своей глубокой и яркой синевой, позволив хотя бы временно выбросить все плохие мысли из головы.