Яблоко для Адама

Кэнди Элен

Она отпрянула от него и недоверчиво посмотрела ему в глаза.

— А твой день рождения? Почему ты ее не пригласил?

Алекс поник головой и пожалел, что начал разговор на эту тему.

— Она уехала в Нью-Йорк… по делам…

— А ты флиртовал со мной весь вечер! — Ева отошла от Алекса и повысила голос. — Почему ты решил мне это все рассказать?

— Во-первых, ты мне очень понравилась с первого взгляда, во-вторых, я никогда ее не любил, и у нас не было бы будущего, в-третьих, хочу, чтобы моя совесть была чиста перед тобой. Понимаешь, мне нужны серьезные отношения

без обмана и скелетов в шкафу. — Алекс протянул руку Еве.

— Допустим, через год тебе понравится другая девушка, и что ты ей скажешь? Что у нас с тобой никогда не было будущего? — Ева оттолкнула руку Алекса. — Знай, Алекс, я очень ревнива, и мне невыносимо больно слышать о твоих бывших пассиях! — Ева нервно закрутила браслет из стекляруса на запястье.

— Прости… — прошептал Алекс.

— Прости и ты… — холодно сказала Ева и пошла прочь от Алекса.

— Ева! — кричал он ей вдогонку. — Ева, ну куда же ты?

Но Ева делала вид, будто не слышит, а может, она и не слышала. В тот момент в головке Евы все смешалось.

Зачем я ушла? Ведь он хотел рассказать мне правду! — думала она, но другая Ева, ревнивая собственница, сидящая в глубине ее души, выставляла и свои аргументы:

— Он держал меня за руку, говорил, что я самая красивая, что я его долгожданный идеал… В то время как в другом городе о нем думала его девушка, которой он посвятил больше года! Лжец! Изменник! Что же будет со мной, когда он когда-нибудь вот так же просто уйдет к другой девушке?

Ева перебежала дорогу и уже через пятнадцать минут была у своего дома.

— У нас не было бы будущего! — процитировала Ева Алекса и со всей силы захлопнула входную дверь.

Подойдя к платяному шкафу, она сняла юбку из черного крепа и цветную тунику из воздушного батиста. Набросив атласный красный халатик, Ева села на пуфик и закрыла лицо ладонями.

Что же я наделала! Алекс, прости меня! Какая я все-таки эгоистка! Он открылся, признался, а я позволила ревности овладеть мною!

Ева взглянула на часы, стрелки которых уже показывали полночь. Она тяжело вздохнула и выключила в спальне свет.

А Алекс до сих пор сидел на лавочке в сквере. Он винил себя за то, что не сказал Еве о своей любви к ней, за то, что не признался ей, почему он оставил свою бывшую девушку, почему флиртовал с Евой весь вечер в баре. Алекс не сказал главного: что он влюбился в нее в первую же минуту их разговора там, в школе святого Патрика. Он должен был сказать ей эти слова. Всего три слова, всего три нужных, обжигающих сердце слова: я тебя люблю…

Ева закрыла глаза, и слеза, соскользнув по щеке, упала на мягкую подушку. Ева укрылась одеялом. Ей казалось, что на улице не теплая летняя ночь, а зимние морозы.

Она вспомнила их с Алексом первую встречу, потом концерт в школе святого Патрика, как Алекс обнимал саксофон, как выдувал тонкую мелодию… Ева воспроизвела мысленно игру саксофона… Ей показалось, что музыка разлилась по темной комнатке. Она открыла глаза — мелодия продолжалась. Ева присела на кровати. Она уже не вспоминала тот концерт, но музыка становилась все громче и громче…

Ева подошла к открытому окну… Именно оттуда доносились манящие звуки саксофона. Перед ее домом стоял Алекс. Он, как и в тот день, нежно обнимал саксофон и перебирал пальцами металлические клапаны. Это ее растрогало. Он здесь, он рядом, он пришел к ней…

Алекс опустил сакс и улыбнулся.

— Прости меня! — крикнул он.

— И ты меня, — ответила она.

Алекс быстро взбежал по лестничному пролету и постучал в дверь. Ева впустила его и бросилась ему на шею.

— Останься у меня, — шепнула она ему на ухо. — Я не хочу тебя отпускать сегодня.

Алекс улыбнулся, сбросил пиджак в прихожей и взял Еву на руки.

Оба, одержимые страстью и желанием, упали на прохладную постель. Он, не прекращая целовать ее в шею, губы, щеки, развязал пояс на атласном халатике и начал ласкать ее разгоряченное тело нежными и сильными руками. Сладкая нега охватила Еву, и она закрыла глаза от удовольствия… Она хотела стать его частицей, отдаться ему полностью… Он боготворил ее, желал всем естеством… Они еще не были так близки, так едины…

— Люблю, — шептал Алекс, целуя ее губы, люблю…

Два влажных от пота тела слились в одно целое, их движения напоминали раскачивающиеся качели: все выше, все быстрее. Неописуемый восторг, удовольствие, вырывающееся из глубины души протяжными стонами… Выше, быстрее… Она таяла как воск в его руках. Он осыпал поцелуями ее соленое тело… Еще выше, еще быстрее… Они дошли до предела, дальше нельзя, но так хочется… Как раскат грома, как залп праздничного фейерверка, что-то непостижимо огромное и непередаваемо прекрасное, заставляющее по-детски лепетать от восторга, разлилось по их телам, вскружило головы, вырвало из реальности, подняло над постелью, над городом, унесло куда-то в космос, в рай… всего на несколько минут, но каких минут…

А после оно вернуло их на кровать и исчезло до времени, оставив лишь сладкую истому, разливающуюся по влажным телам любовников, легкую усталость, слабое головокружение и желание… желание говорить о любви…

7

Прикосновение теплых нежных губ разбудило Еву. Она открыла глаза и увидела, что за окном уже рассветает. Сладко потянувшись, Ева повернулась лицом к Алексу и провела рукой по его нежной щеке.

Алекс не отводил от Евы влюбленного взгляда. Ему так хотелось вернуть эту ночь, но время нельзя повернуть вспять, время не любит, когда ему не подчиняются, и в наказание мчится с еще большей скоростью.

— Мне нужно идти… — тихо сказал он и потянул ее в свои объятия.

— Прошу тебя, останься… — вымолвила она, укутавшись в одеяло.

— Не могу, — ответил Алекс и встал с постели. — У нас пробы. Ребята не простят мне, если я не приду.

— Но еще шесть утра… — Ева взглянула на электронные часы, стоящие на тумбочке.

Сейчас ей больше всего на свете хотелось, чтобы Алекс остался, чтобы она прижалась к нему, и они сладко заснули…

— Нам нужно добраться до Пайн-Блаффа. Экспресс уходит в семь, — пояснил Алекс, натягивая брюки.