Яблоко Немезиды
Шрифт:
Профессор Кирпи, к его чести, прекрасно отдавал себе отчет в том, что происходит в голове господина Мелтона. Он знал: нить, связывающая их сейчас, настолько прочна, что господин Мелтон даже не сделает попытки оборвать ее. Конечно, их положение угнетало и его не меньше, чем господина Мелтона. Однако он, в противоположность шефу полиции, не строил иллюзий. Выход существовал один — узнать то, что знает Эльвира. После этого принимать решение.
Выпив еще бокал сидра, профессор покинул гостеприимную виллу господина Мелтона. Выехав на магистраль, он бросил взгляд на зеркало
— Все о’кей, — сказал Дин. Лиззи хихикнула. Спортивная машина унеслась вперед.
Эта мимолетная встреча вернула мысли Кирпи к господину Мелтону. Прощаясь с профессором, шеф полиции высказал предположение, которое следовало обдумать. Оно прямо касалось Эльвиры, и профессор Кирпи удивился, почему это соображение не пришло в голову ему.
— Может быть, — сказал господин Мелтон, — может быть, все-таки это надо сделать? Тогда у нас останется шанс.
Профессор отлично понял намек шефа полиции.
— Попытаюсь еще раз поговорить с ней. А тогда…
— Да, я слушаю.
Господин Мелтон наклонил голову.
— Вы хорошо знали ее отца? — спросил он.
— Дети редко походят на родителей. Я имею в виду не внешностью, конечно.
— Да, — согласился господин Мелтон. — Очень жаль, что все сложилось так неудачно.
— Вы стали сентиментальны, Феликс.
— Очень жаль, — повторил господин Мелтон, не обратив внимания на реплику.
…Сзади снова показалась машина. Кирпи машинально нажал на тормоз. Машина не обогнала его. Профессор свернул в переулок, вырулил на параллельную улицу. И вновь увидел сзади свет фар.
“Нельзя так нервничать, — мелькнула мысль. Надо кончать…”
— Надо кончать, — прошептал он, подъезжая к клинике. — Надо, надо, — пробормотал он, входя в свой кабинет.
Он сел в кресло возле письменного стола. Достал сигару, тщательно обрезал кончик, закурил. “Надо кончать”, — билась мысль.
Он надавил кнопку звонка, лаконично сказал вошедшему санитару:
— Дежурного врача по корпусу “Б”.
Санитар вышел. Профессор Кирпи откинулся в кресле и закрыл глаза. Приняв решение, он почувствовал облегчение. Очень возможно, что Феликс прав. Вполне вероятно, что они получат один шанс добыть у Эльвиры нужные сведения. Один из ста. Но это лучше все-таки, чем ничего. И лучше, чем неизвестность.
Но они опоздали. И Кирпи. И Мелтон.
Маленький Феликс бежал по лугу с сачком в руке. Он гнался за стрекозой, трещавшей крылышками. Он устал, а стрекоза, словно дразня мальчика, то кружилась над головой, то отлетала далеко в сторону. Потом вдруг стрекоза исчезла… Господин Мелтон открыл
— Я полагаю, — сказал министр, — что нам лучше всего встретиться в управлении.
— Что случилось?
— Я жду вас через полчаса, — сказал министр и повесил трубку.
Господин Мелтон снова машинально взглянул на часы. Прошла одна минута. Он встал, неторопливо бросил пижаму, надел сорочку, брюки. Прошла еще минута.
“Надо что-то сделать”, — подумал он. И, сняв трубку, набрал номер.
Телефон долго молчал, потом откуда-то издалека ослышался голос Кирпи.
— Эдуард, — сказал господин Мелтон. — Вы меня слышите?
— В чем дело, Феликс? — сердито откликнулся профессор Кирпи.
— Меня вызывает министр, Эдуард, — тихо произнес господин Мелтон.
В трубке что-то щелкнуло и засвистело. Господин Мелтон подул в микрофон и громко сказал:
— Вы поняли, Эдуард?
— Да, — отчетливо сказал голос профессора Кирпи.
— Я должен явиться к нему сейчас, немедленно.
— Да, — сказал профессор. — Я понял. Спасибо.
Шеф полиции медленно опустил трубку на рычаг. Тщательно повязал галстук. Проходя мимо спальни Лиззи и Эсс, остановился было, но махнул рукой и шагнул к выходу…
Министр стоял под картиной, изображающей Немезиду. Худое лицо аскета, пергаментные щеки, серые тусклые глаза. Рядом с ним находились Грегори и человек, которого господин Мелтон не знал. Министр сделал знак рукой, и они оба вышли из кабинета. Незнакомец усмехнулся. Грегори отвел взгляд.
Господин Мелтон молча смотрел на министра. Наконец министр сказал:
— Неслыханно… Чудовищно… — И резко, словно Ударил хлыстом, добавил: — Вы намерены объясняться?
Шеф полиции пожал плечами. Он, хоть и догадывался, о чем пойдет речь, все же не желал говорить первым. Он еще надеялся на что-то.
Министр истолковал его молчание по-своему.
— Трус! — бросил он.
Господин Мелтон вздрогнул. Оскорбление, брошенное ему в лицо, можно было понимать двояко. В стене вдруг открылась щель, в которую министр предлагал ему нырнуть. Так во всяком случае поду. мал шеф полиции. Ведь ничего не стоит замять, замолчать факты, которые непонятно каким образом стали известны министру. В конце концов господин Мелтон может взять отставку, уйти от дел.
— Трус! — повторил министр. — Я не думал, что у вас хватит наглости явиться сюда.
Щель в стене закрылась. Министр не вкладывал в слово “трус” второго смысла. Министр слыл щепетильным человеком. На то, что он станет торговаться, рассчитывать не приходилось. И все-таки господин Мелтон сделал попытку.
— Я не понимаю, — сказал он.
Министр желчно усмехнулся.
— Неужели вы полагаете, — сказал он, — что мы будем судить вас? Неужели вы полагаете, что мы отдадим полицию на растерзание газетам? Полицию, которая еще не потеряла доверия народа, несмотря на все ваши гнусные дела. Нет, Мелтон, скандала не будет. И оправданий тоже.