Яблоко раздора. Сборник рассказов

Жуков Владимир

– Молодой человек, будьте так любезны, развейте мои сомнения. Говорят, что змеи в воде на бычков охотятся. Я их ужасно боюсь. А защитник мой сейчас очень и очень далеко… Впрочем, я – свободная от семейных уз женщина.

Улыбка на сочных губах и неподдельный интерес в глазах незнакомки возвратили ему уверенность.

– Здесь водятся бычки и крабы, а змеи заплывают довольно редко, да и тому же они людей не трогают,– улыбнулся Ваня, в свою очередь, впившись глазами в изящную фигуру женщины: стройные ноги, крутые хорошо развитые бедра и по-спортивному подтянутый живот без

признаков складок ожирения, пышная грудь с твердыми сосками, проступающими на ткани, черные волосы, собранные узлом на затылке. Талию девичьей не назовешь, но в сравнении с Клавкиной она тоньше и изящнее. Ваня затруднился точно определить возраст незнакомки, прикинув, что ей не более тридцати-тридцати двух.

– Благодарю вас, молодой человек. Вы меня утешили. Теперь я могу, не опасаясь за последствия, отдать свое грешное тело морю,– весело произнесла она.

– Почему же грешное? У вас красивое тело,– возразил, смутившись, он.

– За комплимент спасибо,– одарила она Ваню улыбкой.– А грешное потому, что женщины созданы Богом для продолжения рода человеческого, для любви и сладострастия. В этом их великое счастье и тяжкий грех. Все началось с Евы и Адама.

«Во, баба, дает, говорит красиво и складно, словно стихи читает, – подумал Дробыш.– Моей Клавке никогда такое в голову не придет. Видно благородных кровей особа. И собой пригожа, все на месте. Хороша Маша, да не наша. Куда тебе, Ваня, с суконным рылом в калашный ряд».

– Это вам за утешение маленький презент,– женщина наклонилась и достала из пакета пачку сигарет. Подала ее Дробышу, коснувшись тонкими окольцованными пальцами его с въевшимся маслом ладони. – Полагаю, что вы курите?

– Да, смалю “Ватру”,– смутился он проявленной ею нежности, разглядывая красивую пачку с надписью “Техас”.

– Эти сигареты, пожалуй, лучше “Ватры”. Давайте знакомиться,– протянула она ему ладонь.– Виолетта Арнольдовна.

– Ваня… Иван Алексеевич, – произнес он, пожимая ее теплую холеную ладонь.

– Вот и замечательно, Иван Алексеевич, Ваня. Я двое суток назад приехала из Москвы на отдых. Живу в пансионате «Бирюза», в отдельном номере «люкс». А вы, если не ошибаюсь, местный?

– Да, местный, работаю на заводе. Вы извините меня, Вилета Арнодовна,– кровь прилила к его щекам.

– Виолетта Арнольдовна, – поправила она.– Можете меня называть просто Виолеттой, что в переводе с латыни Фиалка, а я вас Ваней, как в русской народной сказке.

– Про Ивана-дурака, – невольно сорвалось у него с губ. – Ну, что вы, Ванечка, так о себе уничижительно, – улыбнулась она. – Надо себя позиционировать в самом лучшем виде для шарма и имиджа.

– Рекламировать. Что ли?

– Можно и так это назвать. Нынче скромность, что порок.

– Простите, что я перед вами в таком виде.

– Господи! – рассмеялась она.– Пусть вас, Ваня, это не смущает. Ведь вы на пляже, а не у станка или в театре. К тому же мне подсказывает женская интуиция, что вы настоящий мужчина и, наверное, очень нравитесь женщинам и пользуетесь у них успехом. Признайтесь, у вас есть любовница?

– Только жена Клава,– понуро опустил он голову, что-то вычерчивая ногой на песке.

– Так

вы, невостребованный мужчина!– обрадовалась Виолетта и перехватила его взгляд, оброненный на книгу, лежавшую на покрывале.– Занимательная и очень поучительная вещица. Воспоминания Казанова. Был такой соблазнитель женских сердец и тел, большой дока по части секса. Он даже пытался соблазнить Екатерину 11, но она, как это ни странно, почему-то его отвергла. А ведь любила с фаворитами заниматься сексом, хотя тогда такого понятия не существовало. Казанова сам охотно наслаждался и женщин одаривал нежностью. Может, читали о таком пылком сердцееде?

– Нет, у меня другие учебники, слесарное, токарное дело, чертежи,– признался Дробыш.

– Могу одолжить на время. Не пожалеете. А если не понравится, принесете в люкс № 47, где я остановилась, – и подала ему книгу. Он взял и, направился было к своей одежде, но Виолетта остановила его:

– Куда же вы, Ваня? Я все же опасаюсь змей. Вас не затруднит, если я попрошу об одном одолжении?

– Не затруднит,– отозвался он.

– Хочу, чтобы вы были рядом, когда я буду купаться. В долгу не останусь, – подмигнула она.

– Хорошо, я к вашим услугам,– с готовностью произнес Ваня и, словно привязанный невидимой нитью, последовал за женщиной в воду. Она плыла красиво, изящно и ее упругое тело дразнило воображение Дробыша своей близостью и свежестью. Рассыпала вокруг себя радужные брызги и манила за собой.

– Не робей Ванечка,– подзадорила женщина и он в азарте приблизился к ней, скользнул ладонью по ее коже, упругой груди. Виолетта озорно рассмеялась и выскользнула из кольца его рук. В нем от этого мимолетного прикосновения проснулась неутоленная страсть и он вдруг оробел. «Нет, Ваня! – приказал он себе,– Эта столичная птаха не для тебя. Нечего соваться с суконным рылом в калашный ряд. Каждый сверчок знай свой шесток. Такие забавы слишком опасны. Стоп, машина! Полный назад!»

3

Потом женщина лежала на покрывале, разбросав по сторонам слегка порозовевшие руки и ноги, нежась на солнце, скатившемся на запад. Дробыш покорно охранял ее покой. Он и сам не мог понять, что с ним происходит. Неожиданно возникшая женщина невольно очаровала его, завлекла своей красотой, раскованностью и загадочностью. Разожгла в нем любопытство. Но, вспомнив, что надо идти домой, Ваня надел старые дранные по молодежной моде джинсы и дряблые сандалии на босу ногу.

– Я пойду?– робко спросил у Виолетты. Она окинула взглядом его простецкое одеяние: выгоревшую на солнце некогда голубую сорочку, затертые до бахромы джинсы, стоптанные облезлые сандалии и сокрушенно покачала прелестной головой.

– Так не годится, Ваня, ходишь, как бомж. Я не позволю, чтобы мой защитник от ядовитых змей и других морских хищников имел такой нереспектабельный вид, провоцировал работников милиции на подозрительность и задержание для установления личности.

– Да, меня здесь каждая собака знает, – простодушно признался он. – Все равно, надо поменять имидж. Сейчас же идем в универмаг обновлять гардероб.