Яцхен: Три глаза и шесть рук. Шестирукий резидент. Демоны в Ватикане. Сын архидемона

Рудазов Александр

Но больше всего мне не понравилась пасть джумэя – треугольной формы, с торчащими из нее клыками, изогнутыми в разные стороны.

Такими зубами наверняка хорошо рвать мясо.

– Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! Алиии! Эсе! Энке илиалассаа оссса…

– Рабан, прервись! – неожиданно попросил я.

– Зачем еще, патрон? – недовольно поинтересовался керанке.

– Хочу помериться силами с этим уродом.

– Что?! – заорал Рабан.

– Врубай свою камеру, – хрипло посоветовал я, раскрывая крылья. – Я знаю точно наперед –

сегодня кто-нибудь умрет! Я знаю – где, я знаю – как, я не гадалка – я маньяк!

Джумэй резко затормозил, заметив, как я взмываю над его головой. Он встал в защитную позу, полуприсев на всех четырех ногах и угрожающе подняв «усы». А я сделал один круг вокруг приготовившегося к драке чудовища и ринулся вниз. Внутри словно играла какая-то бурная музыка, призывающая немедленно уничтожить этого нахала, осмелившегося напасть на меня, Бритву!

Джумэй не выглядел не только испуганным, но даже мало-мальски взволнованным. Он только угрожающе защелкал зубами и хлестнул «усами», попытавшись насадить меня на свои когти-иглы, как куропатку на вертел.

Конечно же, у него ничего не получилось. Его реакция явно проигрывала моей – он просто не успевал за моими движениями. Я вился вокруг, стараясь не попасть под одну из ног, которыми джумэй яростно лупил во все стороны, и одновременно полосовал когтями там, где мог дотянуться.

Джумэй возмущенно фырчал, но не от боли, а от гнева, хотя из отверстий в его теле хлестала ядовито-зеленая кровь. Вероятно, у этого существа очень высокий болевой порог.

Я вывернулся из-под живота, покрытого мелкими чешуйками, и на мгновение завис прямо перед мордой. Джумэй удивленно уставился на меня, а в следующую секунду я плюнул в него, и он уже ничего не видел.

Вот теперь-то он заревел! Ослепший монстр встал на дыбы, подобно взбешенному быку, и вслепую замахал своими «усами». Я легко срезал один из них ударом когтей, и его рев стал еще громче.

Я уже приготовился расправиться с противником, когда услышал тихий свист, а затем по моему хитину забарабанили ошметки взорвавшегося джумэя. Принц спокойно убирал в кобуру испаритель Пеегро.

– Зачем ты это сделал?! – яростно прохрипел я. – Я же только вошел во вкус!

– Патрон, держи себя в руках! – зашептал Рабан. – Энгах не может потерять лицо, а ты его только что начал терять! Беспричинная ярость показывает тебя не с лучшей стороны! Зачем тебе вообще понадобилось драться с этим зверем? Да еще перед камерой! Что подумает император?

– Угу. Замечательно. Впервые в жизни захотелось развлечься, так нет же – не дают… Погоди секундочку, а и правда – с чего это я попер на него, как бык на красную тряпку?

И тут я понял – с чего. Там, где я стоял перед тем, как броситься в бой, стоял и равнодушно пялился Серый Плащ. Этот гад… этот гад нашептал мне напасть на джумэя! Может, и пригнал сюда эту тварь тоже он?! Гипнотизер еб… ну, все поняли, что я имею в виду.

Я еще немного позлился, глядя, как Серый Плащ растворяется в воздухе, а потом успокоился. Ну подумаешь, подрался, размял кости…

Хотя

мне все больше хочется побыстрее вернуть себе память – что-то мне говорит, что там непременно найдется что-то, объясняющее, что это за тип в маске и какого хрена он ко мне привязался.

– Ладно, таинственный голос в голове, двигаем дальше…

– Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! Алиии! Эсе! Энке илиалассаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса! – произнес Рабан, когда я вернулся к принцу и мы взялись за руки.

Глава 27

Очередной по счету мир мало отличался от стандартного «землеподобного» типа. Под ногами земля, над головой небо. Трава, деревья, дорога. Вдаль по дороге – частокол. Скорее всего, еще одна деревня.

– Прогуляемся? – тут же предложил принц. – Поснимаем…

– Угу. Обязательно. Только без меня.

– А в чем дело? – не понял Сигизмунд.

– Посмотри повнимательнее на эти домишки. Это похоже на то, что строят у вас, в будущем? Нет. А на что это похоже? Правильно, на средневековье. В средневековье таких, как я, особенно сильно не любят, что можно было понять еще по нашему опыту в Палесте. Да и тебя там с распростертыми объятьями не примут – вон у тебя какая одежда…

– Патрон, если я что-то понимаю, в том селении как минимум шесть разных разумных рас, и они друг с другом вроде бы не дерутся. Значит, этот мир не из ксенофобных.

– А впрочем, можно и заглянуть, – без всякой паузы закончил я. – Пошли, твое высочество.

Сигизмунд недовольно поморщился. Ему явно не нравилось, когда я его так называл. Но хотя бы вслух не возражал.

Частокол оказался даже не частоколом, а забором. Из досок. А вот гвоздей я не заметил – доски держались каким-то хитрым способом, цепляясь друг за друга. На клею, что ли?

– Куды? – окликнули нас, когда мы попытались пройти в ворота.

Окликнул один из пары стражников, скучающе подпирающих столбы по краям ворот. Второй даже не почесался – как сидел, ковыряя в пупке, так и остался сидеть. На меня они смотрели почти равнодушно, на Сигизмунда – тем более. И выглядели обыкновенными людьми. Бордово-красные плащи, кольчуги, шлемы-шишаки, алебарды, тупые морды – полный комплект.

– Туды! – логично ответил я. – Пройти можно?

– Ну, это смотря кто идет да по какому делу, – философски ответил стражник. – Вот вы, к примеру, кто будете? Чего вам у нас в торжке понадобилось?

– Торжок, говоришь… А это что – деревня или город?

– Сам ты деревня! – хрюкнул стражник. – Торжок – он и есть торжок, чего неясно-то?

– Патрон, в этом мире торжком называют небольшое торговое поселение, где встречаются и торгуют купцы. Своего рода перевалочный пункт. Хорошее место, чтобы немного отдохнуть. Подкрепиться, ну и все такое…

– Угу. Так вот, служивые, мы мирные путники, идем по своим личным делам, никого не трогаем. И вас не тронем, если спокойно пропустите нас внутрь.