Яд бессмертия

Робертс Нора

— Глупо… Глупо, что я его не вычислила! Можно мне лечь?

— Отнесите ее наверх, Рорк, — тихо сказала Мира. — Она немного отдохнет, а потом вы отвезете ее домой. Она выздоровеет, не сомневайтесь.

— Я выздоровею, — согласилась Ева, плывя вверх по лестнице. — Я все тебе расскажу. Я все всегда могу тебе рассказывать, правда? Ведь ты меня любишь…

Рорк с грустью подумал, что такие слова от Евы можно услышать только в экстремальные моменты. Уложив ее на диван

в служебном помещении клуба, он вытер ей окровавленную щеку и разбитый рот.

— Где Касто? Он мертв?

— Нет. Он просто отключился. Сейчас за ним приедут, а пока там дежурит полицейский. — Она улыбнулась, поймала его взгляд и медленно покачала головой. — Не смей! Даже не думай. Ведь у нас через несколько часов свадьба.

Рорк убрал с ее лица волосы.

— Неужели?

— Да. — Ей было трудно сосредоточиться, но тема была слишком важной. Она взяла его лицо в ладони, чтобы было легче сфокусировать взгляд. — И должна сказать тебе, что это вовсе не формальность и не контракт.

— А что же?

— Обещание! Впрочем, обещать делать то, что тебе хочется, нетрудно. Но учти: если я окажусь плохой женой, тебе придется это терпеть. Я свои обещания не нарушаю. И еще одно…

Рорк видел, что она вот-вот отключится, и подвинулся, чтобы Мира могла подойти к ней и обработать порез на щеке.

— Я тебя люблю. Иногда мне самой от этого не по себе, но в целом нравится. А сейчас я устала и хочу спать. Я тебя люблю…

— Ей можно поспать? — с тревогой спросил он у Миры.

— Конечно. Сон — самое лучшее средство. Когда она проснется, ей будет гораздо лучше. Останется разве что небольшое похмелье. Поразительная несправедливость. Ведь она ничего не пила: твердила, что должна встретить завтрашний день со свежей головой.

— Вот как? — Даже во сне Ева не выглядела спокойной. Она вообще никогда не знала покоя. — Интересно, она что-нибудь вспомнит? Например, то, что говорила мне?

— Не исключено, что не вспомнит, — усмехнулась Мира. — Зато вы ее слов не забудете. А этого вполне достаточно.

Рорк кивнул и отступил. Главное — Ева снова в безопасности. В этот раз ей повезло. Он взглянул на Пибоди.

— Можете посвятить меня в подробности?

Ева действительно страдала от похмелья. Ее выворачивало, лицо саднило так, словно по нему проехался каток. Но Мира и Трина постарались, чтобы посторонние ничего не заметили. Поглядев на себя в зеркало, Ева решила, что как-нибудь сможет исполнить роль невесты.

— Потрясающе выглядишь, Даллас! — Мевис вздохнула и обошла кругом лучшее произведение Леонардо.

Платье сидело в точности

так, как ему полагалось, бронзовый оттенок придавал коже тепло, покрой подчеркивал стройность фигуры. Платье было достаточно простым, чтобы окружающие сразу могли понять: женщина, которая его надела, важнее любых нарядов.

— В саду яблоку негде упасть! — весело сообщила Мевис, не подозревая, что именно от этого Еве может стать нехорошо. — Ты выглядывала в окно?

— Думаешь, я не видела толп? Ох, Мевис, если сюда прорвались репортеры, я этого просто не переживу!

— Пытались, но Рорк нажал не знаю уж на какие кнопки, и их как ветром сдуло.

— Слава богу…

— Как ты себя чувствуешь? Доктор Мира говорит, что последствий быть не должно, но…

— Все в порядке. — Это было ложью только отчасти. — Главное — я спокойна. Факты известны, расследование окончено, правда восторжествовала. От этого не может не полегчать. — На самом деле ей до сих пор не давала покоя мысль о Джерри. Но, поглядев на сияющую Мевис, Ева не выдержала и улыбнулась. — Вы с Леонардо все еще вынашиваете планы совместного проживания?

— Поживем пока у меня: с его домом связаны слишком тяжелые воспоминания. И будем искать жилье попросторнее, чтобы он мог там работать. А я опять начну обходить клубы в поисках места. — Она подала Еве шкатулку. — Это тебе прислал Рорк.

Откинув крышку, Ева ахнула. В шкатулке лежало замечательное ожерелье: две бронзовые нити с разноцветными драгоценными камнями.

— Но как он узнал, что мне нужно именно такое?!

— Уж конечно, не от тебя! Пришлось мне намекнуть, вот он и…

— Могу себе представить.

Ева со вздохом надела на шею ожерелье и приладила к мочкам ушей длинные клипсы. Теперь из зеркала на нее смотрела незнакомка, языческая воительница.

— Да, еще одно! Я совсем забыла…

— Я больше не вынесу, Мевис! Он должен понять, что я… — Ева прикусила язык: Мевис извлекла из длинной коробки скромные белые цветочки — петунии. Самые простые, вырастающие сами по себе.

— Вечно он обо всем догадывается… — пробормотала Ева, чувствуя, что все ее волнения куда-то исчезли. — Всезнайка!

— Когда человек так хорошо тебя понимает, это можно считать счастьем.

— Наверное… — Ева взяла у нее цветы и прижала к груди. Теперь женщину в зеркале снова можно было узнать: там красовалась Ева Даллас в день своей свадьбы! — Посмотрим, как Рорк запоет, когда узнает меня по-настоящему.

Она со смехом схватила Мевис за руку и потащила туда, где вскоре должны были прозвучать ее обещания. Ее клятвы.