Яд материнской любви. Как мама придумывала мне болезни. Личная история о синдроме Мюнхгаузена
Шрифт:
Окончательное осознание пришло, когда я заболела коронавирусом. Чувство беспомощности, вызванное жизнью взаперти, заставило меня вспомнить, как я переживала подобное в детстве, и не раз. Я села за компьютер и начала одно за другим записывать воспоминания о болезнях, об унизительных процедурах. Спустя час окинула взглядом текст – и испытала ужас. Из всей мозаики, которую составляли больницы, лекарства, обследования, складывалась совершенно однозначная картинка: надо мной в детстве совершали насилие, как физическое, так и моральное. Следующая мысль – несмотря на это все, я смогла жить дальше, причем полной жизнью: много путешествовать, получать профессию, водить машину.
Мне
В одной беседе, отвечая на вопрос «О чем ты хочешь написать?», я взахлеб начала говорить, что книга будет о том, как меня залечивали в детстве, как издевались надо мной во время медицинских манипуляций, как я «болела». Собеседница прервала меня очень емким и хлестким вопросом: «То есть книга будет о том, что у твоей мамы синдром Мюнхгаузена?»
В моем подсознании окончательно рухнули защитные механизмы, и мне не осталось ничего, кроме как признать то, что я и так прекрасно знала: да, похоже, у моей матери синдром Мюнхгаузена.
В чистом виде синдром Мюнхгаузена – это симулирование болезней у себя. Когда это делается в отношении детей, его называют делегированным синдромом, или синдромом Мюнхгаузена по доверенности. В том и другом случае это делается ради привлечения внимания. Что особенно важно отметить: это психическое расстройство.
В одном из материалов [3] я нашла примерный перечень признаков, указывающих на наличие синдрома, и сопоставила их со своей историей.
Признаки делегированного синдрома Мюнхгаузена
1. Мать [4] выглядит заботливой и крайне обеспокоенной состоянием своего ребенка.
Еще как! Мама всегда ехала со мной на скорой, оставалась в больнице, бегала по врачам и привлекала их внимание, требуя, чтобы меня немедленно осмотрели. А еще мастерски насаждала чувство вины. Когда я говорила, что мне плохо, больно, страшно, хочется домой, ответ был один: «Радуйся, что меня вообще к тебе пустили. Я в детстве одна лежала в больницах – так что терпи!»
3
Комиссарова Е. Что такое делегированный синдром Мюнхгаузена и чем он опасен // Лайфхакер. 2020. 21 янв. https://lifehacker.ru/delegirovannyj-sindrom-myunxgauzena/.
4
Также это может быть бабушка, отец или другой значимый взрослый. – Здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев, прим. авт.
2. Мать очень дружелюбна и с ходу идет на контакт с врачами, подробно рассказывая им о симптомах заболевания.
Более чем! Иногда даже настолько подробно, что складывалось впечатление, будто это у нее что-то болит, а не у меня. Тогда я, конечно же, этого не замечала. О чем-то задумалась я, только когда в мои 24 года
3. Мама подкована в вопросах медицины, отлично ориентируется в названиях препаратов и диагнозах.
Мама – врач, и этим все сказано.
4. Ребенок часто, до нескольких раз в год, оказывается в стационаре.
Снова в точку! Бывало, я ложилась в больницу с периодичностью раз в два месяца, и абсолютно точно не проходило и года, чтобы я хоть пару раз не уехала на скорой. Иногда мое пребывание в стационаре затягивалось на месяц.
5. Заявленное матерью состояние и симптомы ребенка не соответствуют результатам анализов. Причем госпитализации предшествует странный набор симптомов, который нельзя отнести к какому-то конкретному заболеванию.
Такое тоже часто случалось. Я была своеобразной медицинской загадкой, которую с большим энтузиазмом рвались отгадывать врачи. Правда, только поначалу. По мне можно было писать сценарий «Доктора Хауса»! Симптомы совершенно разных болезней, странная сыпь или боль, необъяснимые результаты анализов. Туманные диагнозы, которые все чаще шли с пометкой «под вопросом».
6. Как только ребенок попадает в больницу, его самочувствие стремительно улучшается, странный недуг отступает.
Мне действительно становилось лучше в больницах. Мама радостно сообщала всем, что я Близнецы – и всегда лучше поправляюсь в коллективе. Доподлинно неизвестно, дело в гороскопах или в том, что в больнице фактор, из-за которого я заболевала, отступал. Проще говоря, мама переставала меня травить и мне становилось легче. Возможно, это просто совпадение.
7. Симптомы вновь начинают проявляться, лишь когда пациент уезжает домой.
Один такой случай я помню совершенно точно. Мне ставили диагноз «опухоль головного мозга», который был, естественно, под вопросом. После двух недель в больнице меня наконец-то отпустили домой на выходные. В воскресенье мне резко стало плохо, и меня срочно повезли обратно.
8. Есть подозрения, что анализы подменяются. Например, принесенная на анализ моча имеет характеристики мочи взрослого человека, а не ребенка.
Таких фактов у меня нет. Анализ крови сложно подменить, а о подмене каких-то других своих анализов я не знала.
9. В крови, стуле или моче ребенка есть признаки наличия химических веществ.
Этого я тоже не припомню. Но, безусловно, мне, как ребенку, рассказывали далеко не все.
10. Нормальные результаты анализов не успокаивают мать. Она требует перепроверки. И, наоборот, выглядит удовлетворенной («Я же говорила!»), когда состояние ребенка ухудшается.