Яд власти
Шрифт:
– Никому ни слова, Амзон. И не вздумай за мной следить.
Дверь аккуратно закрылась за его спиной. Жуан торопливо сдвинул засов на место. Шаги Сахема быстро стихли в гулком коридоре. Куда он направился – можно только гадать.
– Ну и дела, - Жуан без сил лёг на кровать.
В спальне полумрак, почти прогоревшие свечи так и остались на столе в кабинете. Жуан, лёжа в кровати, укрылся тёплой шубой. Всё же интересно, где именно может прятаться Великий Сахем?
Труды предшественников по истории истинной поведали много чего интересного, в том числе и о существовании тайных ходов под Нижнем дворцом и Обителью
Нежданная, негаданная встреча с Великим Сахемом словно выбила из колеи. Жуан час за часом ворочался в постели, поправлял шубу и до бесконечности взбивал последнюю подушку. Только поздним утром, когда зимняя тьма за окошком окрасилась в серый цвет, Жуан наконец-то уснул.
Весь следующий день Жуан бесцельно слонялся по кабинету, выходил в коридор, бродил по площади перед храмом и даже поднялся в Обитель Сахема. Искал, искал и всё ни как не мог найти себе места. Первая мысль, которая пришла в голову сразу же после пробуждения, - всё это сон. И тайный визит Великого Сахема на ночь глядя, и его желание уйти в большой мир, и приказ молчать, как выброшенная на берег рыба, показались плодом ночных кошмаров. Но сомнения развеялись, когда Жуан не досчитался пары одеял, подушки и едва не споткнулся об оставленную в кабинет пустую корзинку из-под еды.
Как и в первый раз, Великий Сахем постучался в кабинет поздно вечером. Где он провёл ночь и весь день – лучше не спрашивать. Но, судя по свежему лицу и отличному настроению, витус Умелец превосходно отдохнул и выспался. Проговорив полночи и съев принесённую еду, Сахем вновь растворился в тёмных коридорах Нижнего дворца. Та же самая история повторилась на третий и на четвёртый день.
Витус Умелец не сколько интересовался последними новостями из жизни высших сановников, а расспрашивал о жизни простых людей за пределами Утёса. Сахема интересовало буквально всё: во что одеваются простолюдины, что едят, где можно найти недорогой постоялый двор, сколько на рынке стоят хлеб, мясо, овчинные тулупы и валенки.
Кто бы мог подумать: пропасть между Великим Сахемом и простыми смертными до неприличия глубока. Такое впечатление, будто витус Умелец свалился с Итаги. О том, что творится под основанием Утёса, на улицах Тивницы, Великий Сахеме имеет весьма и весьма смутное представление. О себе, о планах выбраться из Утёса, витус Умелец не сказал ни слова. А спросить самому у Жуана не хватило смелости.
На пятый вечер витус Умелец, кряхтя от натуги, затащил в кабинет целую бухту толстой просмолённой верёвки.
– Фу-у-у! – шумно выдохнул витус Умелец, пинками заталкивая бухту под рабочий стол. – Ну и упарился же я. Сто лет на собственном горбу ничего тяжелее шубы не таскал.
Витус Умелец, плюхнувшись на стул, смахнул со лба капельки пота. Жуан, наконец-то набравшись мужества, поинтересовался:
–
– А, это, - витус Умелец ещё разок пнул бухту верёвки. – Я много думал, Амзон. Единственный способ тайно удрать из дворца – спуститься из твоего окошка на дорогу между Второй и Первой ступенями. Если повезёт, возьму преторианцев на испуг. Нужно только ночки потемней дождаться. Крюк в следующий раз принесу.
Откуда витус Умелец принёс верёвку и где собирается достать ещё и крюк – лучше не спрашивать. Впрочем, раньше Великий Сахем очень много думал о будущем. Все его планы были рассчитаны на десятки и сотни лет вперёд. Наверняка ещё в прошлой жизни, в какой-нибудь тайной кладовке, витус Умелец припас и верёвку и крюк. Жуан скосил глаза, бухта буквально пропитана пылью, не иначе лет двадцать до неё никто не дотрагивался.
– Да, кстати, - витус Умелец обернулся. – Амзон, достань мне каких-нибудь белил для лица: мел, краска, лучше всего актёрский грим. Простыни, нитки с иголками я уже раздобыл. Нож и ножницы не нужны.
– Как прикажите, витус, - стараясь скрыть удивление, ответил Жуан.
Зачем Сахему актёрский грим? Как и четыре раза до этого, витус Умелец долго и обстоятельно расспрашивал о жизни простых людей, а потом, подхватив корзинку с едой, ушёл.
На следующий день, начиная с полудня, погода совсем испортилась. Задул сильный западный ветер и повалил густой снег. Когда Жуан приоткрыл окошко, в кабинет тут же влетела целая стайка мелких колючих снежинок. Зато витус Умелец появился неожиданно рано.
– В общем так, - торопливо заговорил витус Умелец, едва Жуан закрыл за ним дверь. – Погода снаружи самое то. Ухожу сегодня же, сейчас.
От долгожданной новости отлегло на сердце. Таскать еду из дворцовой кухни становится всё сложнее и сложнее. Пока Вум, придворный повар, только смеётся, глядя, как Жуан с горкой нагружает корзинку хлебом, сыром и прочими припасами. Но очень скоро он начнёт задавать назойливые вопросы. Если через пару недель Сахем не покинет Утёс, то о его возвращении прознает вся без исключения прислуга, а там и до благородных дойдёт. Похоже, витус Умелец и сам это прекрасно понимает.
С собой, развернув объёмный сверток, Сахем принёс бронзовый крюк с двумя лапами, похожий на букву «Г», и великолепный тёплый плащ на меховой подкладке, который зачем-то витус Умелец грубо обшил белой тканью. На самом витусе аляповатая рубашка почти до пят, причём прямо поверх тёплой куртки того же цвета. Наспех сшитые рукава болтаются на руках, как свёрнутые в трубочку тряпки.
– Достал? – не оборачиваясь, спросил витус Умелец.
– Только мел. У меня было слишком мало времени, - извиняясь, ответил Жуан.
– Чёрт с ним, - тихо ругнулся витус Умелец. – Давай сюда. Раз нет ничего лучше, сойдёт и мел.
В маленькой деревянной коробочке витус Умелец тщательно размешал горсту мела кипячёной водой. Подцепив указательным пальцем немного белой кашицы, витус Умелец мазнул ею правую скулу.
– Ну как? Сойдёт? – витус Умелец повернулся боком.
Не дожидаясь ответа, витус Умелец быстро намазал лицо мелом. Теперь понятно, что именно задумал Сахем. Если он оденет обшитый белой тканью плащ, выбелит лицо и руки, то в потёмках, да ещё в метель, преторианцы возле ворот запросто примут его за приведение.