Яд желаний
Шрифт:
— Не слышал, — откровенно признался Бухин.
— Редко ставят, — пояснил Савицкий. — На сцене нашего театра, например, никогда не ставилась. Вот, хотим открыть сезон премьерой. А теперь все кувырком. Оксаны больше нет. — Он помрачнел еще больше и дернул углом рта. — Да… Лара, видите ли, капризничает… А Аня…
Он запнулся и посмотрел на сцену, где девушка, которая только что пела, о чем-то разговаривала со вторым из пришедших — высоким, остроносым. «Капитан, капитан… как его… да, Лысенко, — вспомнил он. — Однофамилец композитора».
— А Аня
— Но у вас в труппе еще три сопрано, — проявил осведомленность старлей.
Савицкий посмотрел на него с интересом.
— А вы что, в этом разбираетесь? В сопрано, в постановочном процессе? В режиссуре?
— Нет, — честно сознался тот. — Не разбираюсь. Просто собираю информацию. Поэтому знаю, что у вас в труппе еще три сопрано. — Бухин простодушно пожал плечами. — А в остальном я — «чайник», знаете, так говорят…
— «Катерина Измайлова» — очень сложная вещь… — Савицкий немного оттаял. Наверное, ему понравилось выражение «чайник». — Эта опера требует определенного голоса — я говорю так, чтобы вам, как «чайнику», было понятнее.
Бухин кивнул.
— Оксана… — Савицкий запнулся, — Кулиш уже начала репетировать, и все получалось. Все было более-менее гладко. Мы шли точно по графику, а Лара должна была идти вторым составом… У моей жены слабое здоровье, знаете ли, и она не всегда может выйти на сцену. Да… а теперь, после всего этого, еще и нервы… сами сегодня видели. Завелась на пустом месте! Аня же… Я думаю, она может спеть… да, может.
После только что услышанного Саша Бухин был в этом уверен, но в голосе режиссера тем не менее звучали нотки сомнения:
— Но она слишком… молода, чтобы петь эту партию.
«Э, да ты ее едва терпишь, — вдруг понял Бухин. — Почему? Такой дивный голос… Да за один голос можно было влюбиться в эту девушку! Впрочем, и в этом я не разбираюсь». Однако он тут же вспомнил разговор в канцелярии в свой первый приход в театр: «Прекрасный голос. Прекрасный! Но здесь ей не давали петь…» Кто не давал петь Анне Белько, режиссер? Жена режиссера? Любовница режиссера? Или кто-то еще?
— На сегодня все! — крикнул Савицкий. — Все свободны!
Аккомпаниатор торопливо закрыла ноты, а бравый капитан галантно подал руку певшей только что невысокой девушке.
— Аня Белько, — представил он певицу старлею.
Сашка любезно поцеловал певице кончики пальцев:
— Аня, ничего, если мы с вами еще поговорим? Вы не устали? Вы просто здорово сейчас пели.
— Да-а… — протянул Лысенко. — Эт-то что-то… Никогда такого не слышал!
И капитан, и старлей вряд ли были знатоками оперы, но девушка все равно им мило улыбнулась.
— Аня, Андрей Всеволодович сказал, что вы выходите замуж и не будете больше петь. Это правда? — спросил Бухин.
У капитана
— Если вы захотите со мной еще поговорить, то я буду у себя в кабинете.
Но капитан, похоже, уже потерял к нему интерес.
— Может, сходим кофейку попьем? — предложил он. — Там и поведаете нам, простым поклонникам вашего таланта, почему вы не хотите больше петь.
Девушка взглянула на него насмешливо.
— Да вы о моем существовании только сейчас узнали!
— Нет, я вас раньше видел, с кошкой, помните? Полосатая такая! Кстати, у меня тоже кот. Очень люблю животных, — многозначительно добавил он.
— Да, действительно, — вспомнила певица. — Но вы тогда еще не знали, что я пою!
— Догадывался. — Лысенко томно улыбнулся. — Но не представлял в полной мере вашего таланта. А сегодня сразу стал поклонником, — заявил он. — С таким голосом, как у вас, Анечка, нужно петь, и не просто петь…
— Мой будущий муж не хочет, чтобы я работала, — вздохнула девушка. — И не важно, пою я…
— …или кормлю кошек, — закончил за нее капитан. — Ревнует, наверное. Кстати, как там ваша Мурка? Разродилась?
— Сторожиха их всех утопила, — грустно сообщила девушка. — Ночью. Пока меня не было. Я пришла утром, а уже все… Хоть бы одного оставила! Мура так страдала! Ходила по всему театру, звала их! Какое свинство!
— А вы бы не утопили? — спросил капитан.
— Да я понимаю… их уже никто брать не хочет, а она все рожает и рожает…
— А вы бы после спектакля их раздавали, — предложил капитан. — Так сказать, из рук знаменитости…
— Ну, какой знаменитости! Я же пока не Монсеррат Кабалье [16] .
— Вот именно, пока. Не знаю насчет Кабалье, не слышал, но вы сегодня пели так… у меня мурашки по телу бежали.
— Ну, значит, получилось. — Аня Белько удовлетворенно усмехнулась.
— А может, передумаете замуж выходить? — Лысенко улыбнулся в ответ во все тридцать два зуба, и глаза у него блеснули.
16
Монсеррат Кабалье — выдающаяся испанская оперная певица, сопрано.
— Здесь и без меня тесно. Все грызутся, как пауки в банке. Нет, больше не хочу в этом участвовать, — решительно сказала девушка. — Давайте и в самом деле кофе выпьем в парке! Там сейчас хорошо, и я кафе знаю недорогое. Если, конечно, вы еще хотите меня о чем-нибудь спросить.
— Разумеется, хотим. А как же! — обрадовался Лысенко. — А потом можем в кино сходить! Какое вы кино любите?
— Хорошее, — улыбнулась певица.
— А любимый фильм какой? — допытывался капитан.
— «Зеркало» Тарковского. Только его сейчас нигде не показывают. У меня дома кассета есть, я иногда пересматриваю…