Ядерное оружие ядерных и неядерных государств
Шрифт:
Товарищ Маленков в своём выступлении отметил, что японское правительство потратило много денег на подкуп и шпионаж в борьбе против Советской власти на Дальнем Востоке, особенно в последние годы Гражданской войны. Так, в 1920 году от рук японских интервентов и белогвардейцев геройски погиб член Военного Совета Приморья Сергей Лазо.
За ним выступил товарищ Молотов, который достаточно обстоятельно и полно, как он это делал всегда, осветил боевые действия советских войск в районе озера Хасан и на реке Халхин-Гол. Суть его выступления сводилась к следующему.
29 июля 1938 года 140
К сожалению, на этом агрессоры не угомонились и уже через год, 11 мая 1939 года, решили «попробовать на зуб» Монгольскую Народную Республику. Советское правительство не оставило в беде своих друзей, и наши войска со всей решимостью вступили в бой с агрессором.
В этом локальном вооруженном конфликте (по мнению некоторых историков, второй русско-японской войне – по аналогии с войной 1904–1905 гг.) проявился природный талант Георгия Константиновича Жукова как крупного военачальника. Именно он командовал тогда советскими войсками на Халхин-Голе и в короткие сроки добился победы. Им впервые была опробована тактика внезапного удара и массированного артиллерийского огня перед началом атаки пехоты. Удачно была использована и авиация.
Заключительное сражение произошло в августе 1939 года. Оно закончилось полным разгромом 23-й пехотной дивизии 6-й отдельной армии Японии. Солдаты и офицеры Красной Армии и монгольские цирики проявили мужество и боевое мастерство. Чувствовалось и превосходство советской военной техники, особенно авиации. Всё это привело к победе, и 15 сентября 1939 года японское правительство запросило перемирие.
Победа Страны Советов на реке Халхин-Гол заставила направить экспансионистские устремления Японии в сторону Тихоокеанского бассейна.
Эту мысль Молотова дополнил товарищ Сталин.
– Пусть воюют там, у себя дома, – грубовато сказал он, – а к нам не лезут…
Закрывая дебаты по второму вопросу повестки дня Политбюро, он отметил:
– То, что США применили на Тихоокеанском театре военных действий новое оружие массового поражения, может привести Японию к перемирию, но к полной капитуляции – вряд ли.
Сталин, машинально погладив усы, произнёс:
– Японский вопрос надо решать окончательно и бесповоротно. Это будет молниеносный удар силами армии и флота Дальневосточного военного округа. Надо раз и навсегда отучить японских самураев нападать на нашу Родину. Товарищ Василевский уже доложил мне, что Квантунская армия взята в клещи и он ждёт нашей команды.
Сталин вновь посмотрел на членов Политбюро и добавил:
– Не сомневайтесь, товарищи, такую отмашку Василевский от меня получит.
Политическое чутьё никогда не подводило Сталина. Он был из когорты тех революционеров, которые действовали быстро и решительно, как в той поговорке: куй железо, пока горячо.
Заседание Политбюро продолжалось около двух часов. Решение было принято единогласно и состояло из двух коротких пунктов:
– ускорить работы по созданию советского ядерного
– объявить войну Японии не позднее 9 августа1945 года.
На следующий день нарком иностранных дел СССР Вячеслав Молотов вызвал к себе посла Японии и после обычных приветствии и рукопожатий, сославшись на Декларацию Потсдамской конференции, заявил:
– С сегодняшнего дня, 9 августа 1945 года, Союз Советских Социалистических Республик объявляет Японии войну.
Когда император Хирохито узнал об этом, то сильно огорчился: воевать на два фронта в его планы не входило. Однако в душе ещё теплилась надежда на непобедимую Квантунскую армию, могучий Военно-Морской Флот, быстрокрылую авиацию с камикадзе на борту и японский самурайский дух…
– Да помогут нам Высшие силы! – по традиции воскликнул он, держа в руках массивную фигурку Будды из чистого золота. Это был его личный талисман со дня восшествия на императорский престол.
2
Сталин остался доволен проделанной работой: он выполнил то, что обещал союзникам по антигитлеровской коалиции. Тогда, в феврале 1943 года, на Ялтинской (Крымской) конференции он согласился вступить в войну против Японии через 2–3 месяца после окончания войны в Европе, причём на определённых условиях, а именно:
1) сохранение территориальной целостности Монгольской Народной Республики;
2) возвращение Южного Сахалина;
3) возвращение аренды на Порт-Артур в качестве военно-морской базы;
4) совместная с Китаем эксплуатация Китайско-Восточной и Южно-Маньчжурской железных дорог;
5) передача Курильских островов Советскому Союзу.
Союзники эти условия приняли.
Франклин Рузвельт был весьма доволен, что ему всё же удалось добиться от СССР соглашения вступить в войну с Японией. Сталин тоже был рад, что успокоил своего «друга», как он уважительно называл в личных беседах 32-го президента.
Узнав о резолюции Ялтинской конференции по Японии, союзное командование Тихоокеанского театра военных действий (США, Великобритания, Китай) пришло к выводу, что только Красная Армия способна нанести поражение наземным силам японских империалистов. Главнокомандующий союзными войсками в бассейне Тихого океана генерал Макартур заявил: «Победа над Японией может быть гарантирована лишь в том случае, если будут разгромлены японские сухопутные силы».
Советское военное командование на Дальнем Востоке понимало, что имеет дело с крупной группировкой японских сил, главной из которых была Квантунская армия. Служба в ней считалась престижной и предоставляла возможность быстрого карьерного роста, особенно для высшего офицерского состава Японии. Её солдаты воспитывались в духе фанатичной преданности японской империи и ненависти к народам Советского Союза, Китая и Монголии. На своей родине Квантунская армия считалась непобедимой.
По данным Генерального штаба Вооружённых сил СССР, к началу августа 1945 года Квантунская армия имела почти полуторамиллионное войско, более 29 тысяч орудий и миномётов, свыше 5200 самоходных артиллерийских установок (САУ), почти 5200 боевых самолётов. С моря её поддерживали около 30 военных кораблей.