Ядерный климат

Шахов Максим Анатольевич

Билеты на пассажирский теплоход купили на речном вокзале. К себе в двухместную каюту Михаил взял Весло. Всем остальным «братанам» приказал по теплоходу не шляться и ложиться спать.

Разложив вещи в каюте, он послал Весло в ресторан за бутылкой водки, а сам проверил его сумку. Ничего примечательного: предметы гигиены, сменное нижнее белье, пара консервов… записная книжка. В ней лежали три фотографии: несколько загорелых молодых людей в спортивных костюмах на фоне реки, на другой – Весло стоит на пьедестале с кубком в руке, на третьей – молодая девушка лет семнадцати-восемнадцати.

На обороте надпись: «Моему Андрею от любящей Веры». Вот это, пожалуй, сейчас пригодится, удовлетворенно подумал Михаил.

Весло вернулся в каюту с водкой и закусками минут через пятнадцать.

– Вольф, – возбужденно воскликнул он, – я в ресторане закадрил двух телок, барменша и одна официантка. Такие куколки! Они придут в двенадцать, сразу после работы. Давай так, первый выбираешь ты, а мне оставшаяся…

– А как же Вера, Андрей? Ты что, на ней уже крест поставил? – внимательно посмотрел на него Михаил.

– А ты откуда про нее знаешь? – глухо спросил Весло и осторожно опустился на край дивана.

– Знаю. Должность такая, все знать. Ну, наливай, что ли…

Весло молча плеснул водки в стаканы. Только что сиявшее лицо его было хмурым.

– Как сказал один умный человек, когда впереди ничего хорошего нет, то пьют за удачу, – произнес Михаил.

– Ну, давай за удачу, – тускло поддержал Весло, и они чокнулись стаканами.

– Ты так и не ответил, – заметил Михаил.

– А что отвечать, – отвел взгляд в сторону парень, – она в другой жизни, а я в этой…

– Сколько прошло времени, как вы расстались?

– Да уже год.

– А ты… действительно любишь ее?

– Люблю. – Лицо парня помрачнело еще более.

– Тогда надо бороться за нее.

– Да нет, Вольф, поздно. Это – отрезанный ломоть. Я ведь преступник, а теперь еще и террорист.

– Давным-давно, когда я был молодым, вот так же рассуждал, – задумчиво посмотрел на свой пустой стакан Михаил, – и сделал непоправимую глупость, испортив себе всю жизнь. У меня ведь осталась где-то семья и двое детей…

– Да?! – удивленно посмотрел на него Весло. – А я думал, что ты, как эти…

– Да нет, я ведь тоже служил, ну… неважно где, и был одним из лучших. А потом… Ладно, давай выпьем, и я тебе кое-что скажу.

Выпив и закусив, Михаил приступил к вербовке.

– Слушай, Андрей, у тебя есть еще возможность все исправить. Но учти, это единственный шанс. Если ты им сейчас не воспользуешься, то навсегда останешься с этими… уродами. Вот тогда действительно будет поздно.

Весло молчал, угрюмо смотрел в лицо главаря.

– Я не террорист, а сотрудник ФСБ, внедренный в вашу группу. – Михаил тоже в упор смотрел ему в глаза.

– Ну, ты даешь!

– Да, и вся группа сейчас «под колпаком» ФСБ. Ее в ближайшее время возьмут. Если ты мне поможешь в этом, то орден тебе за это не дадут, но это здорово зачтется при рассмотрении твоего факта дезертирства. Руководство ФСБ, я им говорил про тебя, обещало в этом помочь. Поэтому мне нужен твой принципиальный ответ, прямо сейчас.

Весло был взволнован, даже вспотел. Он сжал пальцы рук в огромные кулаки и уставился в тарелку с закусками на столе.

– А

тогда меня могут и не посадить?

– Думаю, не посадят. Мне обещали, что в отношении тебя напишут ходатайство в военную прокуратуру.

– Выпью еще. – Весло резко плеснул себе в стакан водки, опрокинул ее в себя, выдохнул воздух и минуты две сидел со страдальческим выражением лица, напряженно размышляя.

– Хорошо, говори, что делать, – наконец сказал он.

– Сходи еще в ресторан.

– Зачем? – удивился Весло.

– Ну, не будем же мы водкой поить девушек…

– А, ну да! – Весло широко улыбнулся, впервые за вечер.

На следующее утро прибыли в Самару. На причале их встречал Зураб. Он отвез всех в профилакторий «Солнечный», в нескольких километрах от города. Профилакторий принадлежал какому-то предприятию, которое дышало на ладан, и был практически бесхозным. Коттеджи обветшали, электричество было только в двух из них и в сауне. Из персонала остались сторож и директор. Поэтому прибывшие в профилакторий «рыбаки» были для директора настоящим подарком, так как Михаил сразу заплатил ему за десять дней вперед.

По прибытии в профилакторий Михаил и Зураб уединились в отдельной комнате.

– Акции планируем приблизительно через месяц, – сообщил Зураб, – через неделю сюда привезем бомбы. В Питере и Москве фатеры [27] подготовлены. Две группы поедут туда. Ты, Вольф, возглавишь группу в Москве.

– Сколько бомб будет у нас?

– Шесть. По две на каждый город. Как братва?

– Нормально. Слушается.

– Они тебя приняли. – Грузин осклабился и с интересом посмотрел на Михаила. – Да, наверное, другого выхода не было. Рябой в последнее время стал совсем неуправляемым. Даже Тенгиза посылал…

27

Конспиративные квартиры (жарг.).

– Зураб! – Михаил, наконец, решился задать мучивший его вопрос. – Ты говорил, наша группа основная. Значит, у нас есть дублеры?

– Есть… дублер, – сосредоточенно свел густые брови Зураб, – только непонятный какой-то. Еврей, физик… в Москве.

– А как он один может выполнить работу за целую группу?

– Я не разбираюсь в этом. Какой-то направленный взрыв с Кавказа. Ч-черт его знает!

– Да, действительно странно.

– Но, думаю, до него дело не дойдет. Я надеюсь на вас. Братва у тебя боевая.

– Конечно, – самодовольно подтвердил Михаил.

– Только, Вольф, – пронзил его взглядом Зураб, – об этом – никому. Даже братве…

– Я что, фраер, что ли? – усмехнулся Михаил.

Вечером он вышел в город и по телефону сообщил Лемешеву новую информацию.

– Что за направленный взрыв? – удивился чекист.

– Я не знаю. Похоже, и Зураб с Тенгизом этого не знают.

– Как он сказал, еврей-физик? В Москве?

– Да, в Москве.

– Так, это уже кое-что! – радостно воскликнул Лемешев. – Я скоро к тебе подъеду. Пока.