Ядерный принц

Гардари А

Я кончил писать дневник и я понял, наконец, зачем я его писал. Это все ради нее. Ради невыносимо любимой женщины, ставшей моим возмездием... Я сижу на работе с раннего утра до поздней ночи, мой кабинет - мой дом. И я все жду, жду, что она придет ко мне. Жду, что она простит меня. Я прожил жизнь, как умел. Да, я делал зло, но ради великой цели. Жестокое время было беспощадно ко всем. Я - не исключение. Но неужели я недостоин прощения? Одинокая лампа светит мне весь вечер, настенные часы отбивают каждые четверть часа. А я все жду, жду и жду..."

...Я вам поведал неземное.

Я все сковал в воздушной мгле.

В ладье - топор. В мечте - герои.

Так я причаливал к земле.

Скамья ладьи красна от крови

Моей растерзанной мечты,

Но в каждом доме, в каждом крове

Ищу отважной красоты.

(Александр Блок )

Сан

Саныч кончил читать, мысли, как полусонные реки, текли по извилинам, его мозг обволакивала мгла вечного спокойствия, он отказывался что-то понимать и о чем-то думать, кроме того, что болен и, по-видимому, болен смертельно. Вспомнились лица вчерашних милиционеров и родителей, полнейшее согласие со всеми его действиями и исполнение всех капризов. Сан Саныч мог захотеть жареных ананасов и уверен, что его бедный отец кряхтя потащится куда-то их искать. Когда человек в доме болен и окружающие знают это - жизнь становится невыносимой. Из разговоров сразу исчезает какой-либо намек на будущее. Его нет, его вырезают в мыслях и словах, потому что невинная фраза "давай махнем на побережье следующим летом" звучит кощунством, следующего лета может и не быть. Исчезают разговоры о необходимости покупать одежду, о заготовках на зиму, о ремонте машины, вообще о чем бы то ни было, что может иметь продолжение в месяц или год. Вместе с ними исчезают разговоры о ком бы то ни было, ибо если с этим некто все хорошо - это тебя уже не порадует, а если все плохо, то и говорить не следует. Остаются разговоры только о погоде и еде, и мир сужается до размеров кровати...

Белый кафель стен матово вздрагивает в полутьме, освещаемый неровными всполохами грозы. Тугие крахмальные занавески мертво, словно уродливой формы изваяния, застыли по краям окна. Вспухла исколотая рука, редкие пузырьки воздуха побулькивают в кровавом растворе капельницы. Спинки кроватей, растворяясь в нереальности, плывут и плывут перед глазами. "Если я жил, то зачем?" - всплывает из недр памяти вопрос... День закатился, иссяк поток посетителей. Здесь, внутри клиники, в отделении обреченных, они играют несвойственную им роль пытаются казаться веселыми - и не могут. "Если я жил, то зачем?" - спрашивает сам себя Сан Саныч. Он балансирует на зыбкой грани между жизнью и смертью, между сиюминутным и вечностью, он уже отрешен от реального мира - и одной ногой в небытии.

Змеятся молнии по фантастической формы занавескам, беспорядочно мерцает кафель стен, канонадой грохочут удары. "Ты должен жить," - странным шепотом прозвучало рядом. "Ты будешь жить," - еще уверенней произнес кто-то. "Ты обязан, обязан, обязан. Ты будешь жить!!!" - зазвенело в ушах Сан Саныча, и громовые раскаты вторили этим непонятно откуда возникшим словам.

Испуганные посетители торопливо разбегались по домам, и на поднятых к небу лицах читалась печать страха... Какие-то воспоминания промелькнули в мозгу, Сан Санычу показалось, что он это уже когда-то видел. И белый кафель стен, и сполохи за окнами, и боль и страх в глазах. В смотрящих на него глазах. Это все уже было. БЫЛО. Но когда?

– Это было во время твоего рождения. В то самое мгновение, как ты явился в этот мир, Ядерный принц предстал перед людьми. Он был виден и в городе. Акушерка повернулась к окну на грохот взрыва и это было первое, что ты увидел.

Одно из изваяний, сформированных крахмальной занавесью, вдруг шевельнулось, и у своей постели Сан Саныч увидел человека. Удивляться у него не было сил.

– Это не случайность. Ты меченый, - произнес он, садясь на постель в ногах Сан Саныча.

– Меченый?
– переспросил Драгомиров.
– Как это? Что...

– Ты должен жить, - перебил человек.

– Кто ты? Объясни, объясни, что происходит? Это ты кошмарными видениями являешься мне? Ты контролируешь мои мысли? Ты подсовываешь мне эту тетрадь? Ты не даешь мне спокойно умереть? Ты...

– Да, это все я, - с какой-то усталостью в голосе произнес незнакомец.
– Ты прав, я уже однажды спасал твою жизнь... Хочешь, я расскажу тебе притчу? Старую глупую притчу. Когда-то давным-давно, еще в доисторические времена, Всевышний послал своего Гонца на Землю. Тогда Земля была еще совсем иной, юной, гораздо теплее и обильней. Был в ту пору рай на Земле. А в это время во вселенной какой-то скандал произошел. То ли Прозерпина от горя взорвалась и разлетелась на тучу астероидов, то ли Фаэтон, то ли гиганты начали ледяными глыбами швыряться друг в друга, я уж и не помню. Всевышний

как-то узнал (как узнал никто не знает, то ли ангел, то ли демон ему доложил, то ли карты подсказали), что Земля с чем-то столкнется. С каким-то роем то ли комет, то ли астероидов, то ли еще каких-то космических тел. А на Земле уже жизнь была, бегали такие человечки беззаботные и веселые за всякой прыгающей и летающей пищей. Жалко их вроде. Посчитал Всевышний, прикинул, или кто-то за него расчеты сделал, или на кофейной гуще погадал, неважно. Так и так: ждет Землю всемирный потоп. Как в песне поется: "...А над нами километры воды, а над нами бьют хвостами киты." Послал Гонца. "Объясни ты, - говорит, - людям, чем все это обернется. Пусть корабли строят, да к плаванию готовятся, кому повезет - выживут."

Прибыл Гонец на Землю, а что делать - не знает. Начал людям по одному являться, а те то открыто в глаза смеются, то отмахиваются, то за оборотня его принимают. Умаялся весь, а толку... Эта задача аналогична той, чтобы вот сейчас в преддверии атомной катастрофы найти дураков, которые будут для своей семьи бомбоубежища с запасом еды на десятилетия строить... Я, конечно, не имею в виду Сталина. Он и не сам строил, и не на свои деньги... Были, однако, и в те времена люди, кто поверил. Но из этого не вышло проку. В миру их кого сумасшедшими окрестили, кому взбучку устроили, мол, смотри, дубина, до чего пьянство доводит, кого в шарлатанстве, кого в сношении с бесами обвинили да на кострах в назидание другим пожгли. Помыкался Гонец, помыкался, из края в край Землю обошел, да только одного и нашел чудака, Ноя, который свой исторический ковчег строить собрался.

Тем временем приблизилось это самое, непонятно что, к Солнцу, распустило огненный хвост. Вот тогда-то кое-кто вспомнил про Гонца и испугался не на шутку. Решили, что дракон сейчас Солнце съест, а потом и на Землю нападет. Облетевши светило, эти космические пришельцы направились прямехонько к Земле. А потом это непонятно что, этот вселенского холода огромный снаряд влепился в Землю, да так, что все пошло вразнос. А может, и несколько ударов было, кто знает. В теплые джунгли, где жили мамонты, налетели ураганные студеные ветры, бедные звери даже траву дожевать не успели, как их заморозило. А может, и не было всего этого. Может быть, просто в атмосфере эти космические пришельцы сначала развалились на куски, а потом их взрывами разнесло в пыль. Неважно. Суть в том, что атмосфера запылилась, и этот пылевой щит закрыл солнечный свет плотной завесой. Настала на Земле ночь, так как весь солнечный свет отражался пылью обратно в космическое пространство. День не видит Солнца Земля, два не видит - остывать начала. Внешнего тепла не стало, а внутреннее - плохо греет. Первой остыла атмосфера, и потекла из нее на Землю, как небесные слезы, вода. И если раньше над теплой Землей все время бродили мохнатыми толпами облака, то с похолоданием все они начали вытекать дождями. С дождей и начался Всемирный потоп. В то время Земля была еще круглая, ровная, как апельсин, еще не было ни высоких гор, ни глубоких океанов, поэтому озера с морями начали выходить из берегов, смывая все на своем пути.

Прошло время, пыль развеялась, и удивленное Солнце увидело вместо тепленькой, зелененькой Земли, купающейся в белой плотной пене облаков, сверкающий в некоторых местах ледяной шарик с тоненькой прозрачной атмосферкой. Естественно, потребовалось много времени, чтобы растопить льды и обогреть Землю. Льды таяли, вода все прибывала, и земная кора прогнулась, образуя океаны, и вулканическими вершинами из воды полезли горы. А может, и не так все было, но это неважно. Счастливый Ной вылез на горе Арарат и возопил, что Господь спас его, как единственного послушного из всех людей. А тем временем в безвременьи Всевышний отчитывал Гонца за столь погано исполненное задание, втайне соглашаясь с Ноем, поскольку все-таки любил послушание.

Мораль сей притчи проста: что же делать Гонцу теперь, когда сами люди запускают планету вразнос...

В голове Сан Саныча все смешалось от нелепых мыслей, догадок и предположений. Он совсем запутался и только и смог доверчиво спросить:

– Ты и есть гонец?

Однако пришелец предпочел не расслышать вопроса и встал с явным намерением исчезнуть.

– Объясни, почему ты явился ко мне?
– с ударением на последнем слове заторопившись спросил Сан Саныч.

– Видишь ли, можно строить ковчег, а можно уничтожить астероид на подлете к Земле. И ты мне где-то в чем-то можешь помочь. Скажем так, не вдаваясь в деталь, - ты мне нужен.