Ядовитая планета
Шрифт:
– У Аканта наблюдаются признаки психогенного переедания, состояние Ириса стабильно, но теоретически возможны приступы клаустрофобии.
Как хорошо, что именно его разморозили первым. Прямо-таки команда мечты собирается.
– Прогноз для Ириса и Аканта более благоприятный, поскольку для ложных воспоминаний мы выбрали человека, который ими уже командовал. Блю и Грей должны подчиняться любому, кого увидят первым после реанимации. В любом случае пациентов стоит оградить от стресса и не разделять, чтобы более стабильные положительно влияли на менее стабильных. Так же
Супер! У нас тут таких маркеров нахвататься можно. Я – с амнезией, паранойей и начальной стадией алкоголизма. Брайт… Ну, он в общем-то нормальный. Окс – капризный ребенок и Вилли – киборг-киллер-ветеринар. Пятой точкой чую, и его разморозить придется.
– Глав, что там доктор о рекомендациях говорил? Есть к видео приложения?
– Нет сэр, сообщение было цельным.
– Ладно, сообщи Джиму, что я жду его на кухне.
Пока инвитро разбирался с подчиненным, я провел ревизию порошковым сокам. В наличии было семнадцать наименований, шесть из которых я отбросил сразу, поскольку понятия не имел что это за растения. За перетасовкой пакетов Джим меня и застал. Я тут же выставил перед ним баночку спирта.
– Зачем? Мне не нужна дезинфекция.
– Нужна, внутренняя.
– Ты это пить собрался? – глаза инвитро полезли на лоб. – Так же глотку сжечь – раз плюнуть.
– Какая-то не такая у вас армия была. Солдат должен уметь пить все, что горит. А что не горит – поджигать и тоже пить.
– Запивать стресс алкоголем – первый шаг к алкоголизму.
– Глав, давай последнее сообщение на экран.
Ожил небольшой кухонный монитор в дальнем углу, и седой старичок в белом халате начал вещать, а я вернулся к порошкам. Ай, чего голову фигней забивать, с алкоголем лучше всего сочетается апельсин и вишня. Вот их я и размешал в больших пластиковых кувшинах. Конец сообщения я досматривал по Брайту, за его рожей наблюдать было веселей, чем за дедом.
– Круто, да? – спросил я.
– Не то слово, подстава знатная.
– О, это еще не все! Сообщение разблокировалось после реанимации парня. Так что можем ждать и других сюрпризов. Например того, что все наши разговоры записываются – это раз. Второе – они не инвитро, а семисотлетние хьюмы, замороженные до вторжения. Недавно их разморозили и перепрошили память в ходе экспериментов.
– Оригинально, но не смешно.
– А кто шутит?
– Погоди… Сам же говорил, что бумаги подписывал, и нас могут прослушивать…
– Да достали эти уроды, будут вякать – напущу на них Дариана и отсужу еще один корабль. Сам же сказал, подстава знатная.
– То есть ты реально не врешь?
Я отрицательно покачал головой. Джим сложил в голове факты,
– Стоять! Реально же глотку сожжешь. Делай как я.
Сцедив в стакан спирту на палец, я долил его практически доверху вишней. Брайт повторил мои действия выбрав апельсин.
– Будем, - Я легонько стукнул стакан Джима и отпил большой глоток. Сок, как сок, алкоголь практически не чувствуется.
– Получается, ты такой же?
– Не совсем, на мне другие эксперименты ставили.
– И как оно было тогда, до вторжения?
– Да фиг его знает. Мне память дважды стирали.
– Значит, на рудниках ты вспомнил не все?
– Только то, что было до второго стирания и то, за это пришлось рукой поплатиться.
– Я думал, ты просто ободрал кожу с протеза.
– Нет, чертов фортфит сжег мне руку. В его понимании это была продуктивная шоковая терапия. Ну а протез он собрал из запчастей своего собрата.
– Черт! Ну и логика у этих насекомых.
Мы немного помолчали, гоняя во рту разбавленный спирт. Допив стакан, я смешал следующую порцию теперь уже с апельсином. Следуя моему примеру, Джим налил себе вишни. У него явно были вопросы, но задавать их он не спешил, так что, когда второй стакан показал дно, пришлось спрашивать.
– Будешь отказываться?
– Знаешь сколько инвитро бросает армию?
– Понятия не имею.
– Около семидесяти. А знаешь, сколько из них потом идет работать в военизированные организации и режимные объекты? Половина. Нам важно быть частью чего-то, знать задачи и цели, а не забивать голову проблемами бытия. Вторая половина… не находит места в этом мире. И если их не рекрутируют бандиты, начинает пить или употреблять наркотики.
В голосе Брайта впервые зазвучала злость. Видать алкоголь таки прорвал каменную плотину характера, и за твердой породой оказалось целое море эмоций и сомнений. Получается, он тоже не такой уж и нормальный.
– Эм, вся эта социализация – дерьмо игуаны.
– Игуаны? – переспросил я.
– Игуаны. Просто еще один способ заткнуть рот правозащитникам. Нихрена она не помогает. Эти ребята хоть и не инвитро, но ведут себя как настоящие птенцы.
– Вы так новорожденных называете, - вспомнил я.
– Всех инвитро возрастом до полтора-двух лет. Так вот, никому они со своими страхами и проблемами не нужны. Потому их на меня и скинули.
– И ты, как доблестная наседка, решил их вскормить и поставить на крыло!
– Кто-то же должен! – Джим шарахнул по столешнице кулаком так, что кувшины подпрыгнули, и уставился на меня осоловевшими глазами.
– О-о-о, брат, да тебя уже накрыло!
– Это третий раз, когда я пью, - честно сознался Брайт.
Странно было смотреть на этого здорового мужчину с честным сердцем ребенка.
– Джим, сколько тебе лет?
– Пятнадцать. Но физиологически я соответствую мужчине тридцати шести лет.
– А Оксу?
– Четыре.
Господи, и этих детей я питаюсь развести. Совсем уж оскотинился, как Бойд.