Ядовитый цветок
Шрифт:
Притаившись под мостом с видеокамерой и пистолетом, Клер была потрясена, увидев на мосту окутанную накидкой женщину. По её сценарию, ничье явление здесь в этот час запланировано не было. Но ещё больше взволновала Клер беседа, состоявшаяся между её мужем и таинственной незнакомкой.
Сандра жива и к тому же — отнюдь не парализована!! Это она под видом Моны проникла в её дом, выведывая у болтливого Дастина опасные секреты! Клер едва сдержала крик удивления. Наблюдая «объятия» Дастина и Сандры, она колебалась, кого уничтожить первым. Но когда пистолет Сандры перешел в руки Дастина, решение пришло само собой: она уничтожит того, кто уцелеет в схватке. Отбросив
Поднявшись на мост с видом прогуливающейся дамы, Клер обнаружила лишь один труп. Сандра пропала. — Бесспорно, она скрылась на своих собственных ногах. Взвыв от досады, Клер оставила свой пистолет у тела Дастина и намеренно «забыла» под мостом камеру. Она работала в перчатках и могла не беспокоиться о следах. Вокруг валялись кучи мусора и хлама, оставленные наркоманами, в которых невозможно было бы обнаружить волосок или ниточку, способные стать уликой.
Вернувшись в свой отель, Клер дала волю чувствам. Берт обманул ее! Ловко действуя в паре с Сандрой, превратившейся в Мону, он выведал секреты Дастина, а затем послал Сандру к нему, разузнав откуда-то о назначенной Дастину встрече. Неужели ему удалось выследить и «мачеху», тайно прибывшую в Амстердам? Кожа Клер покрылась мурашками, когда она поняла, что все это время Берт был где-то рядом, целясь ей в сердце. Конечно же, он подстраховывал Сандру и должен был уничтожить её, ту, которой недавно клялся в любви.
Ненависть оскорбленной львицы ослепила Мону. Вернувшись в Лос-Анджелес, она объявила жестокую охоту. Ричард получил срочное задание отыскать и уничтожить Берта Уэлси и Мону Барроу.
— Сразу обоих? — Кивнул Ричард на фотографию супружеской пары.
— Разумеется. Но вначале — найди их. Эти голубчики не так уж просты. Боюсь, что тебе придется рыть землю или отправляться в Москву.
— До их пор они действовали достаточно смело. Очевидно, под руководством хорошего специалиста. Многие бывшие сотрудники госслужб безопасности пустились во все тяжкие, организуя подобные спектакли. Не удивительно, миссис Ривз, что вы дважды попались в ловушку.
— Не станем дожидаться третьего раза, Ричард. Богатой вдовушке, как никогда, хочется пожить. — Клер обольстительно улыбнулась. Ричард шагнул к ней. — Потом, потом, дорогой. Мне по вкусу дерзкие и сообразительные мужчины. твои письма о тайном обществе были вовсе неплохи. Но все остальное… — Она поморщилась.
— Вы же сами отстранили меня от поездки в Амстердам…
— Некоторые приятные вещи лучше делать своими руками.
— Согласен с вами, мэм! А как быть с нашими подопечными?
— Фи! Оставь свои плебейские замашки. Для тебя я просто Клер… — Она потрепала смоляные кудри мускулистого латиноса. — Ты поищи их, мой дорогой, и доложи. Посмотрим. какое у меня будет к тому времени настроение: красивые женщины невероятно капризны!
…Получив сообщение о том, что Берт вместе с «женой» покинул остров Алиенте, Клер насторожилась. С его хитростью и возможностями ничего не стоило раствориться в людском океане. Но нет, Берт объявился в австрийских Альпах, очевидно, решив совершить с Сандрой романтическое путешествие. Подобрав антикварный автомобиль, заметный за три километра, он двинулся к избушке в горах, принадлежавшей когда-то его предкам. Клер знала, что полиция подозревает в убийстве Мону, а потому охотится за ней
Сандра, купившая себе хорошенькую мордашку, в два счета сумеет доказать права наследницы «проклятого камня». Вступив в наследование бриллиантом, Клер узнала, что по давнишней традиции, отпечатки пальцев всех законных владельцев камня хранятся вместе с ним в специальном «паспорте хозяина». Сандре не составит труда установить свою личность и поведать о совершенном злодеянии. Арест Сандры, таким образом, означал приговор для Клер.
Она бесилась от того, что Берт, словно специально, заигрывал с полицией — выбрал эту уникальную машину и отправился навещать могилы стариков. Понятно, он заманивал Клер, мечтая о том моменте, когда сможет впиться зубами в её горло. Сообразив это, Клер тут же отказалась от идеи личной охоты — на не клюнет на грубую блесну.
— Что прикажете делать, мэм? — Спросил выследивший беглецов Ричард. Место пустынное, они без охраны.
— Стрелять, идиот! Я слишком занята, чтобы лететь в Европу за такой ерундой…
— Надеюсь, что скоро смогу порадовать тебя хорошими новостями, Клер…
— Вот так-то лучше, мой сладкий. Жду.
Хотя в спальне Сандры было очень тепло, она не могла остановить дрожь. Маленький домик, выглядевший днем так уютно, сейчас казался крошечной, затерянной в горах песчинкой. Особенно, после того, как стихли за стеной шаги Берта.
Как странно распоряжается людскими судьбами жизнь! всего год назад в такие же осенние дни Сандра безнадежно и сладко мечтала об упакованном в бинты незнакомце, замирала от счастья, несясь с ним по горной дороге, и плакала от унижения, изгнанная из его жизни истеричкой Моной. Мона красавица, актриса, жена и хозяйка Берта… Разве могла Сандра мечтать дотянуться до её блеска, славы, власти?
Теперь ей подарено все — внешность, движение и, кажется, привязанность Берта, а хочется выть от тоски, проклиная ужасную участь. «Дастин! Что ты сделал со мной, Дастин?!», — шептала она, раздираемая мучительным противоречием: «черный» Дастин исчез, но тот, «светлый» — любящий, нежный продолжал жить в сердце Сандры. Она тосковала, она звала его, ощущая кончиками пальцев шелк его волос, который так любила перебирать.
— Детка, ты не спишь? Мне послышалось, кто-то позвал меня. — В дверях показался Берт и смущенно улыбнулся. — Это дедов халат. Он считал его роскошеством и приберегал к праздникам. Только их, видать, было совсем не много. Вещица-то совсем новая!
Атласный стеганый халат с бархатным воротником и затейливыми шелковыми бранденбурами развеселил Сандру.
— Я видела такой в музыкальной комедии. Только эту одежду положено носить не по праздникам, а в будни. Преимущественно — аристократам.
— Дед был крестьянином. Халат, конечно, дареный. Возможно, на юбилей, всей родней, в складчину. Ему бы самому ни за что не пришло в голову сделать такое приобретение. — Берт присел на край её кровати. — А почему ты завывала?
— От тоски. Спасибо, что пришел. Сейчас уже лучше.
— Я должен тебе признаться кое в чем. ты сегодня величала меня сильным и храбрым. А я. прежде всего, возмутительно легкомыслен. Это от ямочек на щеках. Понимаешь, привык к риску и почему-то решил, что рискую, как всегда, только собой. А сегодня… Смотри. — Берт протянул ей пулю. — Она просвистела возле твоей щеки, детка, и впилась в дерево креста… Что бы я делал, если бы стрелок оказался более метким?