Ядовитый плющ
Шрифт:
Тогда я разыграл великолепную сцену встречи со старым знакомым, и мы начали по этому поводу заказывать огромное количество виски и угощать всех присутствующих. Примерно через час мы прилично накачали всю эту компанию; поднялся такой шум и гвалт, что никто не обратил внимания, как мы с Мирасом, захватив с собой бутылку, смылись к столику, стоявшему в отдаленном углу комнаты, и все еще довольно громкими голосами заливали о событиях той ночи, когда он у меня ночевал.
Потом я показал ему свою левую руку, чтобы он мог увидеть шрам на ладони, которым меня четыре года назад отметил один гангстер. Тогда он
— О'кей, приятель. Теперь слушай. Нам с тобой предстоит гоняться за химерой, за некоей фантазией, если хочешь, потому что, поверь мне, работа такая деликатная, что никто ничего о ней не знает, включая и меня. Полагаю, что и тебе ничего не известно.
— Ты чертовски прав, — сказал я ему и нарочно громко икнул.
— Мне ничего не известно, Харвест. А в чем дело? Кто-нибудь собирается убить президента?
Он закурил сигару. Подвыпившие парни так расшумелись, что мы без всякой опаски могли разговаривать о своих делах.
— Ну, до этого еще не дошло, но во всяком случае дело очень серьезное: в Бюро поступили сведения, что кто-то собирается стянуть золотые слитки, которые на будущей неделе должны быть отправлены в Саут-Гемптон, Англия.
Каким образом это будет проделано, в Бюро неизвестно, они просто откуда-то узнали, что кто-то что-то собирается сделать. И вот тебе сейчас и предстоит выяснить, кто именно и что именно.
Понял? Я приехал сюда только для того, чтобы сообщить тебе все, что известно мне. Через пару дней я смоюсь, а тебе придется всерьез одному заняться этой работой.
В Бюро считают, что тебя несколько позабыли в этих краях, во всяком случае, выбор пал на тебя.
Я закурил, налил себе еще немного виски. А работенка-то мне пришлась по вкусу.
— Слушай, Харвест, — сказал я, — а откуда все это стало известно? Может быть, это пустые бредни здешней полиции? Может быть, они недавно видели кинокартину с похищением золота?
Он улыбнулся.
— Мне тоже сначала так казалось, — сказал он. — Только это, к сожалению, не так. Дело вот в чем: как-то в одну прекрасную ночь, в одном не менее прекрасном заведении произошла потасовка, и какому-то парню влепили по роже изо всей силы виски марки «Уайт-Рокк». Как ты сам понимаешь, парню от такого удара стало нехорошо, он сразу потерял сознание и так в него больше не приходил.
Но между прочим его отвезли в больницу, и там он в бреду начал высказывать какие-то идеи. Бормотал о золотых слитках. Причём располагал довольно подробными сведениями, например, знал о количестве золота, которое предполагается отправить, ему также было известно название корабля, на котором должно быть золото, точно известны все распоряжения казначейства по этому поводу и т.д. А откуда у него такие сведения — установить не удалось.
Нью-йоркский «джимен» Карсон записал весь этот бред, после парень отдал концы, так и не приходя в сознание. И что мы с этого имеем?
— Да, конечно, немного, чтобы начать действовать, — согласился я. — Ну, а еще что известно?
— Больше я тебе ничего не могу сказать. Я здесь уже несколько дней, и все время пытался завязать какие-нибудь связи с местными гангстерами, что-нибудь разнюхать об их делах, но до сих пор мне ничего не удалось.
Тебе так же хорошо известно, как и мне, что в городе есть только пять достаточно
Тут он достал из жилетного кармана зубочистку и принялся довольно активно орудовать ею. Потом, видимо, что-то вспомнив, он улыбнулся мне и сказал:
— Да, слушай, я тебе сейчас расскажу кое-что очень интересное. Как только Карсон сообщил обо всем в Бюро, меня назначили на эту работу. Я подобрал трех хороших копов и решил с их помощью заняться расследованием. Так что же ты думаешь? Мак-Нейля, между прочим, очень хорошего парня, убили около Бруклинского моста. Второго парня, Фанрона, тоже очень умный коп, выловили в Ист-Ривере, и в непромокаемый табачный кисет была засунута записка:
«Заходи к нам как-нибудь еще раз».
Третьего огрели по башке дубинкой так, что он, не успев опомниться, отдал богу душу. Ну что ты на это скажешь?
Он замолчал, так как в подвальчик ввалилось еще несколько парней и некоторые из них близко подошли к нашему столу.
— О'кей, — сказал он и нарочно так громко икнул, что можно было услышать по крайней мере за целую версту. — Теперь вот что, тут на меня работает пара человечков, не копы, так, обыкновенные люди, так сказать «любители». Давай сегодня около часа ночи встретимся в ресторане Джо Мадригала, может быть, я там тебе кое-что покажу.
С этими словами он крепко пожал мою руку и вывальсировал из погребка.
А я остался посидеть еще немного и спокойно все обдумать, потому что, насколько я понимаю, мне предстоит нелегкая работенка, как бы искать иголку в стогу сена. И в то же время Мелландер совершенно правильно сказал, что в Нью-Йорке остались не выловленными только пять крупных гангстеров, у которых хватит нервов и организованности, чтобы провернуть это дело. И, по-моему, он дал совершенно правильный совет; всеми способами втереться в их компанию, и, может быть, как-нибудь случайно мне удастся наткнуться на самую маленькую зацепочку, которая поможет распутать все это дело.
Я всегда придерживался такого мнения, что в любом случае не следует лезть, так сказать, напрашиваться, на неприятности, нужно спокойно выжидать, пока они сами не стукнут тебя по башке. Уверяю вас, многим ребятам пришлось раньше срока прибегать к помощи восстановителя для волос только потому, что они начинали волноваться и нервничать задолго до того, как приходили к ним неприятности. А потом я уже достаточно долго занимаюсь этой охотой, чтобы волноваться по поводу нового задания.
Единственно, что меня в данный момент могло беспокоить и огорчать — это то, что мой славный друг мистер Мелландер смылся, оставив меня расплачиваться по счету, который, как вы сами можете догадаться, был довольно пухленьким, так что мне пришлось доставать крупную ассигнацию и долго дожидаться, пока парень, обслуживающий мой стол, бегал куда-то ее менять. Я воспользовался этим и решил подумать.