Ядовитый привкус любви
Шрифт:
Сглотнув комок в горле и плохо понимая, что происходит, отшатнулась от телефона нервно дёргая прядь волос. Из динамика снова раздалась дробь вопросов, но я быстро нажала отбой и откинулась на подушки.
Вчерашний день прошёл как в тумане, сплошные заботы и тяготы жизни с детьми. Вместо того чтобы отправиться на пляж попивать коктейли и мерно покачиваться на волнах, повезла детей и няню в парк развлечений. Пока мы с Вовкой орали на аттракционах, Мила гуляла вдоль воды с Алексой. Потом всей компанией
После контрастного душа, выпила зелёного чая с мармеладкой и поползла спать. Глаза закрывались, мозг требовал отдыха, так что я забыла отключить на ночь телефон. Как итог — утренний звонок проныры, которой не известно чувство такта.
Повернувшись на другой бок и натянув одеяло по самый нос, попробовала вновь уснуть, но где там... телефон разорвался новой трелью. Находясь одной ногой во сне, а другой почёсывая пятку, вяло промычала: — да.
— Открывай.
— Кто это? — хрипло протянула, с трудом открывая глаза.
— Тот, кто надерёт тебе задницу, если промедлишь ещё минуту.
— Катись к енотам, МакАлистер, у меня ещё целый день в запасе.
— Элизабет, — прорычал Кейн так... по-звериному, что мне пришлось скатиться с кровати, запутавшись в одеяле, и подойти к окну, — у твоего дома дежурит свора журналистов, будь лапочкой — открой дверь мужу!
— Вот чёрт, — простонала, отодвигая занавеску. — А ведь он прав.
За забором собралось по меньшей мере десятка два журналистов. Я же не президент, чтобы устраивать такую шумиху... так почему?
Прикусив губу, нервно набросила халат и едва не пересчитав ступеньки, пронеслась к двери. Странно, почему Мила уже поднялась? Ещё же восьми нет.
Примяв волосы, и подышав в кулачок — я же не хочу сразить мужа несвежим дыханием — открыла дверь.
Кейн мягко улыбнулся, делая шаг вперёд. Сразу защёлкали вспышки.
— Доброе утро, милая, — протянул МакАлистер и впился в мои губы, одновременно заталкивая внутрь и хлопая дверью.
Опешив от напора, не сразу сообразила, что не так: солнце стояло высоко.
— Нахалка мелкая, — зло прошипел он, бросая портфель и ключи на диван. — Я оставил Эрика, чтобы он за тобой приглядел, а вместо этого вы развлекались, да?!
Бросив на меня презрительный взгляд, он ушёл в ванную, громко хлопая дверью. Снова.
— И тебе с добрым утром, — вытерла губы, и пошла на запах еды.
— Добрый день, Элизабет, — тепло поприветствовала помощница. — Вы будете кофе, или сразу обедать сядете?
— Обедать?
— Ну да, — Мила поставила большую супницу на стол и повернулась: — сейчас два часа.
Утопив лицо в ладонях,
— А где дети? — удивлённо осмотрела помещение, вспоминая, что живу не одна.
— Так спят. Дети поели около часа назад, с жары их так разморило, что уснули сразу, едва их головы коснулись подушек, — хохотнув, Мила вытерла руки о полотенце и сняла фартук. — Вы кушайте, а я пойду пока вещи Алексы разберу, надо всё перегладить, всё же негоже девочке в мятом ходить.
— Оставьте, — подпёрла щёку рукой и откусила хрустящего каперса. — Она ещё маленькая, какая разница — мятые у неё штаны или нет, всё равно никто не видит. А вы, итак, уже многое делаете.
— Ну что вы, мне не сложно, — эта святая женщина поставила передо мной графин с соком. — Мятые вещи грубы, а кожа младенца очень нежная. Кстати, она постучала пальцем по лбу: — я совсем забыла вам сказать — на автоответчике много сообщений, и дважды звонила госпожа Мелания.
— Мама? — неуклюже подскочив, бросилась за телефоном. — Мила! — крикнула уже из коридора: — а мама что-нибудь передавала?
— Нет. Но... голос у неё был очень грустный. Простите, если сказала лишнего, — поспешно добавила она и ушла в детскую.
По пути в свою комнату столкнулась с Кейном, но проигнорировав вопросы просто сбросила руку и побежала дальше. Грустный голос, грустный голос, — билась в голове мысль. Боженька, пожалуйста, пусть с отцом всё будет хорошо. Только бы он не умер. Пожалуйста.
Телефон почему-то всё время выскальзывал из рук, так что я психанула и едва не разбила его об шкаф, хорошо, что он упал раньше, чем столкнулся с дверцей. Гудки падали куда-то в бесконечность, отсчитывая удары моего сердца.
— Да.
— Мама, — выдохнула, сползая на пол. — Что случилось?
В трубке послышались всхлипы, перемежаемые голосами врачей. В груди сжался тугой комок, не позволяющий ни вдохнуть, ни выдохнуть.
— Мам?
— Лиз, детка...
Нет, не может быть. Сжав трубку, подняла ошарашенный взгляд на вставшего в дверях Кейна.
— Мам, что с папой?
Кейн молча сел рядом и прислушался, но мне было всё равно на такую бесцеремонность. Всего одно слово. Я ждала только одного слова: — жив.
— Умер, — выдохнула мама, и разразилась новыми рыданиями.
— Нет. Не может быть, — губы не слушались. Я неосознанно сжала руку мужа, ища хоть какой-то поддержки. — Мамуль, это просто ошибка. Не может этого быть, — улыбнулась сквозь слёзы, сдерживая всхлип. — Врачи давали ему ещё полгода.
— Сегодня ночью ему стало хуже, — собралась мама. — Они не успели ничего сделать. Я... мне нужна твоя помощь, Лиз. Скоро его подготовят к отправке в штаты, мне надо будет заниматься похоронами.