Ягайло - князь Литовский
Шрифт:
Следующий за богатырем, всадник отличался от остальных богатой одеждой и вооружением, а также, горделивой осанкой. Это был великий князь литовский Ягайло.
Вся кавалькада двигалась в угрюмом молчании, сопровождаемым негромким позвякиванием конской упряжи и глухим топотом лошадей. Вдруг, впереди отряда из-за куста выскочил олень, почувствовавший, вероятно, приближение людей. Еще мгновение, и богатырь, ехавший первым, выпустил вдогонку ему стрелу из арбалета. Выстрел, казавшийся на первый взгляд удачным, и вызвавший ликование воинов, однако, не убил лесного красавца, а всего лишь ранил его. Унося с собой стрелу, олень бросился в чащу леса. На белом снегу заалели пятна крови.
— Догоним, князь, —
— Не стоит, Ганко, потеряем время. На наш век хватит оленей. Впереди нас ждет зверь покрупнее.
Повинуясь князю, отряд продолжил путь, оставляя умирать собственной смертью легкую добычу. Ганко недоуменно думал: "Потеряем время… А куда, собственно, спешить. Приехали охотиться, так надо охотиться, а оставлять раненную добычу не к лицу охотнику. И о каком звере говорил князь. Что может быть прекраснее свежего оленьего мяса?" Однако, свои мысли молодой воин благоразумно оставил при себе.
Наконец лес начал редеть, и вскоре отряд выехал на опушку его. Когда осталось миновать только несколько одиноких деревьев, Ганко вдруг резко остановил коня.
— Что там, Ганко? — Спросил князь.
— Впереди какие-то люди на лошадях.
Остальные воины остановили коней и также начали присматриваться к маячившим на горизонте всадникам. Количество их было приблизительно равным литовскому отряду.
— Вперед! — Скомандовал Ягайло и первым выехал из леса, обогнав Ганко.
Незнакомые всадники, заметившие также появление литовцев, неторопливо двинулись им навстречу. Проехав еще немного, они остановились. Один из всадников повернулся спиной, и Ганко своим удивительно острым зрением рассмотрел на плаще его красный крест.
— Крестоносцы! — С тревогой в голосе произнес он.
Появление служителей креста насторожило литовцев, один лишь Ягайло воспринял произнесенное витязем слово совершенно по-иному. Он усмехнулся, затем приказал отряду остановиться, а сам медленно поехал навстречу крестоносцам. От группы крестоносцев также отделился один человек и поехал в направлении литовского князя. Приблизившись друг к другу, Ягайло и крестоносец, который оказался ливонским магистром Вильгельмом, поехали бок о бок, о чем-то оживленно переговариваясь. "Так вот почему ты оставил оленя со стрелой в боку, — наконец-то понял Ганко. — Интересно, о чем они будут говорить." Но этого Ганко так и не узнал.
Разговор предводителей отрядов тянулся довольно долго. Их воины устали ждать на декабрьском морозе и, чтобы согреться, начали прогуливаться взад вперед. Наконец великий князь с магистром в знак дружбы обменялись мечами и разъехались по своим отрядам.
— Трогай, — сказал Ягайло, подъехав к своим литовцам, и первым пустил коня в обратный путь по уже протоптанной дороге.
Вероятно, Ягайло остался доволен этой встречей, ибо лицо его, несмотря на зимний холод, выражало блаженство, а иногда на устах князя проскальзывала улыбка, казавшаяся посторонним беспричинной. Молодой князь еще не знал, что в Вильно его ждут новые огорчения. Пока он вел переговоры с магистром Ливонского ордена и строил козни против дяди, враг топтал поля Великого княжества Литовского.
Поход мятежного князя
Полоцкий князь Андрей Ольгердович, вынужденный бежать от младшего брата своего Ягайлы в Москву, долго там не задержался. Его опять согласились принять к себе на княжение жители Пскова. (Первый раз он был избран князем псковским в 1342 году.)
Псковичи, памятуя предыдущее справедливое правление Андрея Ольгердовича, приняли его с почетом. Но, если в первое правление мысли Андрея были целиком заняты Псковом, то теперь князь думал лишь о том, как вернуть себе покинутое поневоле богатейшее Полоцкое княжество
И снова путь Андрея Ольгердовича лежит в Москву к своему другу и союзнику Дмитрию Ивановичу московскому. И снова просит войско у Москвы бывший князь полоцкий и псковский для похода на Ягайлу. Дмитрий Иванович и сам подумывал о вторжении в пределы Великого княжества Литовского. Тем более был подходящий повод — присутствие изгнанного полоцкого князя, но собраться с силами не давали татары. После победы на Воже, положение Москвы несколько упрочилось, но она продолжала жить под постоянной угрозой мести за разгром Бегичевой рати.
И вот, наконец, мечты Андрея Ольгердовича оказались близкими к исполнению. Московский князь снарядил для похода на владения Ягайлы большую рать под начальством Владимира Андреевича серпуховского и Дмитрия Михайловича волынского. В середине декабря московские войска отправились в путь.
По узкой лесной дороге движется растянувшийся на целых две версты отряд всадников. Впереди едут воины Андрея, сопровождавшие его два года назад при отъезде из Полоцка. Между ними и московским полком собрались предводители всей дружины: Андрей, Владимир и воевода Дмитрий.
— Как думаешь, князь, поспеем до наступления темноты к Трубачевску? — Обратился Владимир Андреевич к полоцкому князю.
— Должны успеть, — ответил тот, — проводник сказал: еще верст десять ехать лесом, а там, уже с опушки, будет виден Трубачевск.
— Поспеть, то, может быть, и поспеем, но ведь этот город еще надо и взять, — заметил Дмитрий Михайлович.
— Не беспокойся, воевода, мой брат Дмитрий Брянский приказал трубачевскому воеводе встретить нас как дорогих гостей. Только предупредите своих воинов, чтобы и они себя вели как гости, а не как завоеватели. Помните, покорную голову меч не сечет. — Предупредил Андрей Ольгердович своих спутников.
Так оно и случилось, как говорил Андрей — трубачевцы беспрепятственно впустили в город московскую рать, помогли ей разместиться на ночлег, а воевода взял к себе в хоромы князей Андрея, Владимира и Дмитрия. Три дня отдыхали москвичи в Трубачевске, нарушая покой местных красоток и заставляя тревожиться, не без оснований, их мужей и отцов. А на четвертый день московско-полоцкая рать снова выступила в поход.
Следующим городом, который встречал Андрея Ольгердовича с раскрытыми воротами, был Стародуб, входивший в состав Брянского княжества. Казалось, все было как нельзя лучше: не потеряв ни одного человека, московское войско взяло два города. Но при въезде в Стародуб произошел весьма досадный случай. На князя Андрея, ехавшего впереди войска, вдруг бросился с ножом какой-то человек. Полоцкий князь успел поднять коня на дыбы и заслониться им от удара. Несчастное животное, приняв удар ножом, который предназначался господину, в предсмертной судороге взвилось вверх, сбросило седока и тут же испустило дух. Андрей отлетел в сторону, но тотчас же с завидной ловкостью поднялся, выхватил меч и приготовился защищаться. Однако это было излишним, подъехавшие ратники уже занесли меч над неудачником-убийцей.