Ягайло - князь Литовский
Шрифт:
— После победы над Мамаем ты вернешь мне Лопасню, которая ранее принадлежала Рязани и была тобой захвачена.
Такая просьба не на шутку озадачила московского князя. Лопасня действительно была отнята Москвой у Рязани, но отдавать ее обратно в то время, когда столько сил приложено для собирания русских земель вокруг Москвы, Дмитрий явно не хотел. Отказать же рязанскому князю — значит потерять союзника накануне битвы, в которой, возможно, решится судьба Руси.
— Задал ты мне задачу, Олег Иванович. — Осторожно начал речь Дмитрий. — Ты ведь знаешь, просто так отдать город я не могу. Нужно
— Еще бы. Если Мамай узнает о нашем сговоре, Рязань первой же подвергнется нашествию татарских орд, да и твои многие задумки расстроятся. — Сказал Олег рязанский. — Но ты уж постарайся уговорить бояр московских отдать мне Лопасню.
— А если не получится их уговорить?
— Тогда я отниму силой город, исконно принадлежавший Рязани.
— Олег, Олег! Пойми же ты, наконец, рано или поздно все русские земли соединятся в одно государство. Все идет к этому. А ты со своей Рязанью хочешь отделиться от всего мира.
— Пусть будет так, как ты говоришь. Но пока я жив, будет существовать и Рязанское княжество.
— Странный ты человек, Олег Иванович. И нижегородские князья, и тверской Михаил даже во сне мечтают завладеть Владимирским великим княжением. Почему же его не добиваешься ты?
— Зачем оно мне? — Ответил Олег вопросом на вопрос.
— Не пойму я тебя, Олег. — Признался московский князь и тут же добавил. — Наверное, за то и люб ты мне, что не могу понять тебя.
Несмотря на то, что Дмитрию приходилось воевать с Олегом Ивановичем, этот князь у него всегда вызывал восхищение своей недюжинной энергией, жизнерадостностью, бесстрашием, решительностью, стремлением сохранить в целостности свою Рязань, не требуя при этом ни пяди чужой земли. При желании Олег Иванович мог бы получить и Владимирское великое княжение. Уж кому-кому, а ему, как союзнику, Мамай уступил бы этот титул. Но гордый рязанский князь, если б даже и желал этого титула, не принял бы его из рук татарского владыки. Олег ненавидел восточных завоевателей за то, что они погубили древнее величие и могущество Рязани, соперничавшей с Великим Новгородом и Киевом, когда Москвы не было и в помине.
Вся жизнь Олега прошла в борьбе за возрождение Рязани, первой из русских городов, разрушенной Батыем. Выполнять эту задачу Олегу Ивановичу приходилось в труднейших условиях, ибо Рязань находилась на литовско-московско-ордынском пограничье. Имея таких могучих и беспокойных соседей, Олегу приходилось прилагать немало усилий для того, чтобы сохранить независимым свое маленькое княжество. Не проходило и года, чтобы князья, темники, беки не вторгались на территорию владений Олега, неся разрушение и смерть.
Самым ненавистным соседом была, конечно же, Орда. Летом 1377 года Рязань разграбил ордынский хан Арабшах. В следующем году рязанская дружина в составе московского ополчения разбила на Воже темника Бегича, и опять же несчастное Олегово княжество дорого расплатилось за эту победу. Узнав о поражении своего полководца, Мамай собрал войско и повел его на Русь. Он разграбил и сжег Переяславль-Рязанский,
— Да, вот еще, — вспомнил Дмитрий, — все собираюсь тебя спросить. Почему на перстне, по которому я узнаю тебя или твоих гонцов, отчеканено слово "Святослав"?
— Много сотен лет назад киевский князь Святослав Игоревич отправился в поход на Хазарию. Не знаю, богу иль судьбе было угодно, чтобы он остановил на ночлег свое уставшее войско на том месте, где ныне стоит Рязань. Местность понравилась князю, и он велел поставить здесь град. Имя основателя Рязани и выбито на этом перстне.
На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Все уже было сказано, и Дмитрий с Олегом разом замолчали, ибо оба не любили пустую болтовню. Наконец Дмитрий, почувствовавший как хозяин некоторую неловкость за затянувшееся молчание, спросил рязанского князя:
— Ты останешься у меня переночевать?
— Нет. Надо ехать в Рязань — там теперь неспокойно. У границ княжества стоит Мамай, бояре бунтуют, требуют новых владений, а ты, Дмитрий, не желаешь вернуть Лопасню. На дорогах рязанских развелось тьма лихих людей, торговый люд все чаще обходит мой город стороною, а жители сел целыми толпами бегут в глубь Русской земли. Вот такие у меня дела. — Печально улыбнулся Олег. — Ну что ж, бывай здоровым, Дмитрий.
— Будь здоров и ты, — ответил московский князь.
Уже в дверях Олег Иванович обернулся и как бы невзначай бросил:
— Торопись, Дмитрий, помни наш уговор — ты должен встретить Мамая за пределами рязанской земли. Мое княжество всегда принимает на себя первый удар. Два года назад Рязань была сожжена Мамаем чуть ли не дотла. Если Рязань будет разорена и на этот раз, меня уничтожат свои же бояре. Так и знай, Дмитрий Иванович, если Мамай перейдет границу Рязанского княжества, я присоединюсь с войском к нему.
Дмитрий московский
Наступил последний месяц лета 1380 года. После целой полосы проливных дождей августовское солнце засияло с новой силой. Несмотря на невыносимую жару, в Москве царило непривычное для этой поры оживление. Улицы города были запружены толпами народа. Через московские ворота в обоих направлениях двигались одинокие всадники и целые отряды воинов, телеги, груженные провиантом, и пешие крестьяне с котомками. Невообразимый грохот, заглушавший все остальные звуки, стоял в Зарядье. Обливаясь потом, московские кузнецы ковали мечи, боевые топоры, булавы, наконечники копий и стрел, шлемы; из сотен мелких колец собирали кольчуги. Даже ночью не смолкал монотонный звон ударов молотка по наковальне. День и ночь трудились портные, обувщики и прочий работный люд Москвы.