Ягодка для миллиардера
Шрифт:
И Рита на фотке... В розовых трусах с рюшами в крупный белый горох. Надо завязывать с этим.. И
поскорее...
Угораздило же меня вляпаться... Ну, выпили, отмечая удачное завершение сделки, но утром я обнаружил ее в своей постели... Ничего не помню. Как это, вообще, могло со мной случиться?
«Пупсик мой любимый, я так хочу к тебе-е-е... Когда мы поедем в Красавино выбирать участок под новый объект?»
И это ей известно? Интересно, откуда? Я не планировал никуда с ней ехать. И встречаться
Подумаешь, переспали разок.. Имею я право после развода на личную жизнь или нет?
Стираю со лба пот, гадая, как бы потактичнее послать Риту. Видит бог, я меньше времени над торжественной речью размышляю...
А тут...
«Извини, между нами все кончено. Это было роковой ошибкой».
Бляха-муха, что именно? То, как я «утолял жажду», используя тело девушки после долгого воздержания? Или наше последующее общение, когда я..
Стыдно вспоминать даже. У меня было достаточно времени, чтобы все обдумать и...
Отказаться. Но я не сделал этого, а теперь.
Поднимаю взгляд от экрана, завидев, как между рядами тихонько пробирается женщина.
Потерянная какая-то, расстроенная, на ней лица нет.. А вот глаза остались прежними —зеленые, с рыжими вкраплениями, в опушке густых, потрясающе длинных ресниц.
Ягодка. Точно она. Не ошибся я. Только почему фамилия девичья? Я успел вычитать в личном деле, что она замужем. И дочка имеется...
Воспоминания уносят меня в прошлое.
«Как зовут тебя? Говори со мной и медленно глотай. Это поможет облегчить симптомы контузии.
Давай же.»
В те времена мы с отцом поехали в гости к его старинному другу, живущему в горном ауле с ледяной рекой и скалистыми холмами, густо заросшими хвойными деревьями.
Ели шашлык, пили вино - мне тогда девятнадцать исполнилось. А потом случилось землятресение.. Отец погиб, бабушка Ягодки. Много людей.
И пожалуй, родился новый я — смелый, решительный, способный на поступки.
Собственноручно я вытащил из завалов десятки людей — стариков, женщин, детей. И Ягодку..
Милую, до смерти перепуганную девчонку, чьи глаза запомнил навсегда. Она приняла меня за спасателя и не желала отпускать.
Плакала, обнимала за плечи и умоляла отвезти к маме...
— Герман Викторович, вы замолчали, — дергает меня за рукав помощница.
— И я надеюсь, что наше сотрудничество будет плодотворным. Коллеги, если у вас есть какие-то вопросы, я с радостью на них отвечу.
У нее что-то случилось. Не понимаю, почему так думаю? Женщины бывают грустными и уставшими, но взгляд Софьи таит скрытую боль. Такую сильную, что я ее на расстоянии чувствую.
Девчонки с ресепшена поочередно поднимают руки. Хихикают, переглядываются и задают вопросы о стратегии
Почему бы не отправить в Красавино Ягодку? Мне там нужно быть позарез, а ей вроде как по работе...
— Друзья, я составил список сотрудников, которые отправятся в чудесное место на побережье
Черного моря — поселок Красавино. Менеджер познакомит вас со списком.
Устремляюсь по широкому, мраморному коридору в кабинет. Плюхаюсь в кресло и жму на кнопку переговорного устройства. Надо что-то решать с Ритой... Не хочу я ее обманывать...
И себя...
В двери стучат. Через секунду в проеме появляется очаровательная головка Софьи...
— Можно, Герман Викторович?
— Да, конечно, входите, — улыбаюсь я.
Неа... Ни черта она меня помнит. Сонька тогда совсем девчонкой была. Испуганная, с длиннющей, русой косой и зелеными глазами, которые я еще долго вспоминал.
— Я увидела свою фамилию в списке сотрудников. Герман Андреевич, я никак не могу тринадцатого июля ехать в Красавино. У меня...
— Вы здесь работаете, так? Руководство предупреждало, что командировки не исключены? —
наступаю я.
— Да, но.. Господи, что же делать тогда? Я никак не могу. Возможно поменяться с кем-то? Или.
Секретарша неловко протискивается в проем, удерживая поднос с кофе и сладостями.
Чего мне только не принесли — пахлаву, сухофрукты, шоколадные конфеты.
— Принесите вторую чашку, Анечка. Продолжайте, Соня.
— Я не могу поехать. Не заставляйте меня объяснять причину, — ее голос опадает до сиплого шепота.
Что-то точно случилось. Но как вывести ее на откровенность?
— Сонь, ты меня не помнишь? — решаюсь открыть карты я.
— Н-нет..
– распахивает она свои невозможные, колдовские глаза.
Я и тогда знал, что Софья будет красавицей, но чтобы такой... Офигеть просто... Сиськи зачетные.
Да и попка что надо... У меня даже в штанах твердеет при виде нее...
— Я вытащил тебя из-под завалов. Помнишь мальчишку-спасателя? Ты обнимала меня за шею и просила не оставлять. А мне нужно было спасти старика... Его Ахмед Фарид звали.
— Старина Ахмед, — улыбается Соня.
– Я с его внучкой Лейлой ходила в сельскую библиотеку.
Дорога шла вдоль реки. Мы гуляли и ели по дороге ежевику. Старик выжил, а Лейла погибла тогда... Герман, это, правда, ты?
По ее щеке течет крупная слеза... Плечи сникают, а взгляд наполняется тихой грустью.
– Я. Запомнил тебя, Сонь. Глаза особенно, они у тебя, как у колдуньи. Пей кофе и рассказывай, что случилось?
— Муж собирается лететь в Дубай с любовницей.
— Тринадцатого числа?