Яковлев А. Сумерки

Неизвестно

Время с осени 1990 года вплоть до ввода танков в Москву в августе 1991 года отмечено крайней агрессивностью реван- шистско-болыпевистских сил. Выразилось это в остервене­лом наступлении на демократию, в организованной спец­службами травле всех тех, кто выступал против опасности военно-бюрократической диктатуры в стране. Чтобы понять, как это делалось, приведу лишь один пример.

В марте 1991 года состоялся митинг демократических сил против политики союзного правительства и в поддержку Ельцина. В сущности, это был митинг перед выборами Пре­зидента России. Прошу обратить внимание на секретное сообщение начальника оперативного отдела московской ми­лиции о действиях демонстрантов: «Мешая восстановлению движения автотранспорта, они выходили группами на про­езжую

часть, умышленно подталкивая под движущийся транспорт детей и пожилых людей, останавливали автома­шины, в том числе «скорой медицинской помощи»».

Вот ведь какие они, демократы! Детей и стариков — под машины!

Особой ожесточенностью в борьбе с перестроечным кур­сом отличались армейские и флотские издания, которые пы­тались отравить солдат и офицеров ненавистью к демокра­тии. Их деятельность направлялась Главным политуправле­нием армии и флота. Нет нужды в цитатах и в перечислении авторов статей. Их можно найти в библиотеках. Со време­нем трубадуры ненависти будут названы, кликушествующие идеологи раскола общества, необольшевистские литератур­ные холопы-оруженосцы — тоже. Стенограммы съездов и пленумов писателей, республиканских, краевых и област­ных партийных комитетов будут, я надеюсь, опубликованы. Вспомним, что всех, кто не был согласен с «партийной лини­ей», стали именовать в партийной прессе «сбродом», «пере­вертышами», «негодяями», «предателями». В КПСС сфор­мировалась антиреформаторская коалиция, в которой объ­единились парт- и госбюрократия, военная элита, верхушка военно-промышленного комплекса и спецслужб. К сожале­нию, Горбачев не смог точно оценить обстановку, чтобы при­нять необходимые меры.

Явно активизировался Крючков. Он вел дело к тому, что­бы повторить в Москве вильнюсские события. В связи с этой опасностью 1 февраля 1991 года Верховный Совет Рос­сии принял постановление «О политическом положении в РСФСР». В нем, в частности, было написано: «Осудить слу­чаи противоправного вовлечения воинских подразделений и военизированных формирований в политические конфлик­ты... Установить, что введение на территории РСФСР мер, предусмотренных режимом чрезвычайного положения, без согласия Верховного Совета РСФСР, а в период между сес­сиями без согласия Президиума Верховного Совета РСФСР недопустимо».

В ответ на это Секретариат ЦК КПСС 5 февраля 1991 го­да принимает постановление, в котором говорится, что так называемые независимые средства массовой информации «ведут систематическую кампанию клеветы на партию, Во­оруженные силы, органы и войска КГБ и МВД СССР, очер­нения отечественной истории. Отчетливо видно стремление псевдодемократов под прикрытием плюрализма мнений по­сеять недоверие народа к своей армии, вбить клин между командирами и подчиненными, младшими и старшими офи­церами, унизить защитника Родины». Михаил Сергеевич продолжал в это время быть руководителем партии. Неко­торые бывшие члены указанного Секретариата утвержда­ют, что текст был согласован с Горбачевым. Трудно пове­рить, но трудно и предположить, что подобные провокаци­онные решения принимались без ведома первого лица в партии.

На другой день, то есть б февраля, — новый скандал. В здании Верховного Совета РСФСР была обнаружена ком­ната с подслушивающими устройствами, связанными с «жуч­ками» в кабинете Ельцина. «Хозяевами» этой комнаты были сотрудники КГБ СССР. Подобная комната для прослушива­ния телефонных и других разговоров секретарей и членов Политбюро ЦК, не говоря уже о работниках более низкого ранга, была в свое время и в ЦК КПСС.

Напряжение нарастало. Крючков направляет Горбачеву пространное письмо «О политической обстановке в стране». Он упрекает президента, что «политика умиротворения аг­рессивного крыла «демократических движений»... позволяет псевдодемократам беспрепятственно реализовать свои за­мыслы по захвату власти и изменению природы обществен­ного строя». Перечислив «ужасы», которые идут от демо­кратов, Крючков предложил: «Учитывая глубину кризиса и вероятность осложнения обстановки, нельзя исключать воз­можность образования в соответствующий момент времен­ных структур в рамках осуществления чрезвычайных мер, предоставленных президенту Верховным Советом СССР».

Практически

это письмо являлось политической програм­мой мятежников августа 1991 года, подготовкой к введению чрезвычайного положения, ко всему тому, что уже практиче­ски готовилось в КГБ. Будущие путчисты и большевистская печать под руководством группы Крючкова все громче и громче голосили о кознях империализма, деятельности ЦРУ, «агентах влияния» и т. д. Мне до сих пор представляется очень странным, что Горбачев никак не реагировал на подоб­ные действия людей из его «команды». Видимо, он надеялся, что заключение Союзного договора положит конец антире- форматорской активности, уберет их вдохновителей с поли­тической арены. Трагический просчет.

17 июня в Ново-Огареве завершал работу подготовитель­ный комитет по подготовке проекта Союзного договора. В тот же день состоялось закрытое заседание Верховного Совета СССР. На нем выступили премьер-министр Павлов, министр обороны Язов, министр внутренних дел Пуго, пред­седатель КГБ Крючков. Они уже знали о том, что не будут в составе нового правительства, поскольку Крючков подслу­шивал ход заседания президентов союзных республик в Но- во-Огареве, на котором обсуждались и кадровые вопросы.

Я не пошел на это заседание Верховного Совета, посколь­ку ничего интересного не ожидал. Но ошибся. Кто-то из дру­зей позвонил мне и сообщил, что, судя по выступлениям, пахнет переворотом. Я тут же позвонил Горбачеву и расска­зал ему о содержании выступлений. Горбачев ответил, что он дал санкцию на выступление только Павлову и удивлен, что оно сделано в таком духе. Добавил, что о выступлениях «си­ловиков» он слышит впервые.

Ораторы фактически обвинили президента в действиях, противоречащих интересам СССР. Язов сказал, что совет­ские войска в результате политики Горбачева и Шеварднадзе выводятся из Германии, Венгрии, Польши «в чистое поле», что из-за намерения Горбачева сократить армию на 500 ты­сяч человек из Вооруженных сил уволено 100 тысяч офице­ров, многие из которых не выслужили пенсию. Он заявил, что если дело пойдет так и дальше, то «Вооруженных сил у нас скоро не будет». Пуго сообщил депутатам о росте пре­ступности, усилении межнациональных конфликтов, о том, что только за год — с 1 августа 1990 года — МВД изъяло свы­ше 50 тысяч единиц огнестрельного оружия, тонны взрыв­чатки. Ответственность за это Пуго возлагал на политиче­ское руководство страны. О своей ответственности и ответ­ственности руководства армии за разбазаривание оружия он даже не упомянул.

Крючков зачитал депутатам письмо Андропова, направ­ленное в Политбюро еще 24 января 1977 года, которое назы­валось «О планах ЦРУ по приобретению агентуры среди со­ветских граждан». В письме, в частности, говорилось:

«Американская разведка ставит задачу осуществлять вербовку агентуры влияния из числа советских граждан, про­водить их обучение и в дальнейшем продвигать в сферу уп­равления политикой, экономикой и наукой... Руководство аме­риканской разведки планирует целенаправленно и настойчи­во, не считаясь с затратами, вести поиск лиц, способных по своим личным и деловым качествам в перспективе занять административные должности в аппарате управления и вы­полнять сформулированные противником задачи».

Известно, что Генеральная прокуратура в свое время официально запрашивала службу внешней разведки о том, какими данными она располагает об «агентах влияния». Эта служба ответила, что подобных фактов не обнаружено. Да и сочинители этого тезиса отлично знали, что они грубо бле­фуют. Им надо было внедрить в общественное сознание те­зис, что российские преобразования — дело рук Запада, особенно его спецслужб. Сейчас этот тезис порядком изно­сился, однако политические спекулянты продолжают обли­зывать его.Будущих мятежников активно поддержала фракция «Со­юз». Таксист из Харькова кричал: «Долой Горбачева и мафи­озную группу, которая его окружает». В эту группу, по его мнению, входили Яковлев, Шеварднадзе, Аганбегян. Сажи Умалатова потребовала лишить президента дополнительных полномочий и передать их правительству. У вице-президента Янаева спросили: знает ли о сути дискуссии Горбачев? Янаев заверил, что Горбачев «в курсе вопроса и не видит здесь ни­какого политического подтекста».