Якудза из другого мира. Том XII

Калинин Алексей

— Рабов? Раньше ты говорила про слуг, — я с удивлением снова ощутил накатившую вспышку ненависти, но на этот раз она оказалась слабее.

— Мне не нужны слуги из тех, кто на Земле. Разве только вам предложила эту вакантную должность, но вижу, что вы не очень этому рады. Что же, если вы не хотите стать слугами, то будете такими же рабами, как и остальные. Те, кто выживут…

— Но целую страну? И все страны это проглотят?

— Всё правильно, дитя, — улыбнулась Оива. — Мои жрецы всё сделали верно, всё так, как я им сказала. Они продвигали много лет мысль о том, что традиционные ценности

это плохо, что нужно жить по новому, что мужчина запросто может совокупляться с мужчиной или животными, а женщины всегда и во всём правы и от мужчин ищут только финансовой выгоды. Всё это слоями накладывалось одно на другое, чтобы в итоге сделать послушную биомассу, готовую наброситься на того, на кого я им укажу. И ведь ваше самое страшное оружие направлено на эту самую страну со всех сторон. Осталось только мне сделать знак, чтобы ракеты взмыли в воздух и… Вы можете гордиться тем, что являетесь свидетелями начала постройки нового миропорядка. Смотрите же и трепещите! Вот он, этот знак!

Оива вскинула руки к небу и запрокинула голову. От её тела в небо ударил яркий зеленый столб света.

В тот же миг под нашими ногами чуть дернулась площадка. Что это?

— Изаму, она запустила ракеты, — прошептал побледневший Норобу. — Я чувствую это… Я слышу голос Киоси…

У него из-за пазухи вывалился тот самый хроносалютем, который выпал из тела медузы. Её голова так и не пригодилась, похоже, что мифы про женщину со змеями вместо волос врали. Я исподтишка пару раз светанул голову, но мертвая башка оставалась мертвой башкой.

— Не просто ракеты, молодой человек, — проговорила Оива. — В них содержится такая начинка, от которой люди в скором времени умрут. А кто не умрет, тот превратится в монстра… в цель для развлечения моих охотников. Нет, не пугайтесь, животные и растения останутся целыми — я ориентируюсь только на человеческие жертвы… Ох, вы нашли мой черный браслетик? А я в своё время спрятала в него огненный меч Сусаноо, тот самый, при помощи которого получилось убить Эмму. Вы помните, друзья?

— Но это же… Так нельзя, Оива, — просипел я неожиданно пропавшим голосом.

— Я же говорила, что победителей не судят, Изаму, — хрустальным смехом расхохоталась Оива. — У вас ещё есть пять минут на то, чтобы подумать, а сейчас… Сейчас я хочу сама лично посмотреть на гибель такого числа непокорного народа.

Она взмахнула крыльями так, что ветер просвистел по площадке. Секунда и вот она испарилась в черноте своей воронки, а та моментально схлопнулась, как будто и не бывало.

— Что же это, Изаму? — побледнев, посмотрела на меня Кацуми. — Неужели она и в самом деле выпустила ракеты?

У меня же в голове пролетел заученная наизусть директива относительно ядерной атаки: "Московский метрополитен — лучшее убежище из всех доступных населению столицы. Это свойство закладывалось при строительстве метро изначально. После сигнала об угрозе ядерной атаки оно сразу же начинает функционировать по-другому, а его сотрудники обретают статус военнослужащих.

Сигнал «Атом!» говорит о начале воздушной атаки ракет с ядерными боеголовками. Он подается за пятнадцать минут до момента, когда смертоносные бомбы упадут на Москву. После этого в метро подается

команда «Внимание! Воздушная тревога! Выходы из метро заблокированы. Все эскалаторы работают на спуск. Сохраняйте спокойствие». Через пятнадцать минут после этого закрываются герметические затворы, которые изолируют метрополитен от внешнего мира. В случае, если люди будут препятствовать их запиранию, у полиции есть приказ открывать огонь сначала по ногам, а потом на поражение — они должны обеспечить полное закрытие затворов любой ценой.

После сигнала «Атом!» нет никакой возможности остановить запирание герметических свинцовых дверей — они будут двигаться, пока полностью не закроются…"

Но это в столице, а другие люди, обычные живые люди? Они же ни в чем не виноваты! Они же не знали, что я… Я выпущу на свободу их смерть…

— Норобу, что-нибудь можно сделать? — помертвевшими губами спросил я у сэнсэя.

— Я… Я не знаю, — покачал он головой. — Есть одно оммёдо… Вспышка Тьмы… Но оно настолько сильное, что я не уверен в своих силах. Я слишком слаб для этого. Черт меня побери — впервые признаюсь в этом… И это очень неприятно.

— Покажи мне это оммёдо, — я стиснул губы, а потом взглянул на сэнсэя. — Покажи.

— Но ты можешь не выдержать, можешь погибнуть, Изаму, — сказал сэнсэй.

— Изаму, не надо… — произнесла со слезой в голосе Кацуми.

— Если я впустил Оиву в этот мир, то мне и исправлять сотворенное, — я снова посмотрел на сэнсэя. — Покажи!

— На это нужно очень много сил!

— Покажи! Не трать время, старый друг!

— Я тебе не старый друг, чушка ты белобрысая! Я для тебя сэнсэй! — выкрикнул Норобу и начал плести кудзи-кири.

Его пальцы сновали очень быстро, а я… Я запоминал и тут же повторял. Чувствовал, как мои пальцы каменеют и с каждой секундой всё труднее и труднее было их сгибать и разгибать в нужные мудры. Всю боевую силу направил в боевые меридианы, заставив пальцы стать гибче.

Почувствовал, как на плечо легла рука Кацуми, а в тело начала вливаться новая мощь оммёдо.

— Держись, Изаму-кун, — проговорила Кацуми.

— Держись, босс! — хмыкнула Шакко, когда её рука легла на моё второе плечо.

Я повторял оммёдо за сэнсэем и видел, что ему оно тоже давалось нелегко, но он делал это. А я же… Я находился на месте, но в то же время ощущал, что начал расти!

Да, я становился всё больше и больше. Я видел, что на площадке остались четыре маленьких фигурки и несколько трупов. Внизу, у подножия башни что-то копошилось. Это полз маленький Митсэру Кобунага, отползая на переломанных руках и ногах от лежащей Шизуки. Огромной ногой я наступил на долбанного ниндзя, оставив кровавую лепешку на камнях.

В тело начало вливаться ещё больше силы.

— Держись, босс! — в ушах раздался голос Киоси, а нынче Дзуна Танагучи.

— Держись, засранец! — послышались голоса онрё, которые обитали в Токио.

Да-да, тех самых: половины девушки, женщины с разрезанным ртом, тэнгу.

— Держись, ноппэрапон! — раздался голос Намахагэ, Юки-Онна, Нурарихёна.

Я рос, становился всё больше и больше. В моём теле бушевали стихии огня, воды, воздуха, молнии, земли. Я рос и вместе с этим росла моя сила.