Якут
Шрифт:
Одного из своих молодых помощников, а они все уроженцы тех мест, я спросил, когда закончилось в их краях моровое поветрие. Оказывается, буквально года за три до того, как я приехал. В их стойбище двое умерли, а вот у тунгусов от некоторых кочевий вообще никого в живых не осталось, так свирепствовала болезнь.
Тогда я с таким же вопросом обратился к Ивулу. А вот он, оказывается, только слышал, что где-то по другую сторону Яны умирали люди от болезни, которую раньше в их краях никто не знал.
Вот тут-то я и призадумался. Некое озарение о том, как следует поступить, у меня появилось довольно быстро, но
Провести обряд я обещал быстро и... мы всей толпой отправились к стоянке рода Ивула. Там сам хозяин оцарапал оленя, и ножиком, испачканным его кровью, я сделал надрезы на тыльной стороне кисти руки и себе, и жене, и работникам. А потом уже сам, добыв немного крови из приведённой с собой коровы, провёл такую же процедуру со всеми обитателями соседнего стойбища.
Всё! Главные духи-кормильцы теперь станут считать незнакомцев близкими кровными родичами тех, рядом с кем обычно обитают, и обязательно расскажут об этом остальным. Духам, понятное дело. А потом сразу без малейшей задержки была проведена большая совместная рыбалка, обмен подарками и сварена превосходная уха, в которой мне уже много лет ужасно не хватает картошки.
Хоть тресните меня, не знаю, правильно я поступил, или нет, но просто так сидеть, сложа руки, и ждать начала эпидемии, возбудителей которой привёз, пусть и без умысла - это, мне кажется, неправильно.. Что вреда не наделал -- это скорее всего. Собственно, косвенное подтверждения правильности содеянного я получил через пару недель -- до этого мы с соседями не пересекались, занимаясь возведением печей. Так вот, Ивул заехал и сказал, что духи, говоря по-русски, мало-мало сердись. Люди мало-мало болей. Но духи перестать сердись, потому что все выздоравливай. Уж извините, что шуткую, мало-мало, но в этот момент у меня с души свалилась такая глыба что, ни в сказке сказать, ни пером описать.
Не люблю я душегубства.
***
Еще до морозов, но уже по снегу, мы съездили к раскопанному летом "угольному разрезу" и привезли на трёх нартах угля. Примерно тонну. Обернулись дней за десять - тут около трёхсот километров в один конец. Признаюсь, заготавливать дрова и жечь из них уголь, было значительно выгодней - транспортное плечо - куда от него деваться. Две-три ходки за день, это не одна за полторы недели. Немного охотились, немного рыбку ловили - Айтал ворчала, что кроме как сетями в этих местах ничего не добудешь. Она любит с крючковой
Оборудовали мастерскую - длинную бревенчатую постройку с земляным полом, обмазанную глиной. Ждали ветра и готовили тигли к плавке железа. Погода нас не подвела - задуло так, что ходили мы, держась за перила. Зато наддув заработал прекрасно, и металл пошёл порция за порцией.
Скорее всего, железо получалось очень чистое - практически без примесей. Потому что в зависимости то соотношения количества руды и угля мы легко получали необходимые степени твёрдости. Сплавлять их с присадками не пытались - не было у нас полиметаллических руд. Это уже на другой год будем исследовать.
Второй важной темой для нас оказался каменный уголь. Мы его нагревали в закрытом котле, сделанном из "сивой меди", и смотрели, что закапает вниз, и что улетучится вверх. Помощнички мои - ребята толковые, к тому же буквы знают и ведут записи. Так что секрет змеевика, где конденсируются пары, постигли мигом. А ещё мы придумали, как контролировать температуру нагрева. Дело в том, что олово плавится при двухстах с чем-то градусах, свинец - при трёхстах с небольшим, и ещё примерно через соточку - цинк. И все они у нас есть.
Одним словом из котла капало вниз, и сверху тоже шёл конденсат. То, что оставалось в остатке - походило на кокс. Мы это сжигали, чтобы взвесить - оценить зольность. Накапавшее вниз перегоняли, разделяя на фракции. Одним словом заполняли время серьёзной исследовательской деятельностью и устраивали "диспуты", обсуждая сделанные наблюдения и выводы из них. Сырьевой и, отчасти топливный голод, давали нам немало времени для рассуждений и обобщений.
Знаете, фундаментальные знания, полученные во время учёбы, давали мне некоторые преимущества в наших спорах, как и статус "учителя". Но этот багаж быстро усваивался учениками и, случалось, их заключения нравились мне больше, чем мои собственные. Крепло чувство, что сейчас и здесь закладывается фундамент нашей науки. Э-э. Отвлёкся.
Так об угле. То, что мы из него вытопили или возогнали, дало нам горючую жидкость, похожую на солярку и даже не так сильно отличающуюся от неё по запаху. Ещё - густую смолу, из которой удавалось изгнать черноту. Тем не менее, липкость от неё никуда не девалась. Ещё выделяли мы самые легкие фракции, вероятно эфиры или бензолы, а может - ацетоны. Пахли они резко и из незакрытой посуды улетучивались.
Естественно, мы мешали это с уксусом и раствором соды, мылом, стеарином, глицерином. Грели, студили и смотрели, что получится. Хе-хе. Мне тоже было интересно похимичить.
***
Один из моих молодых помощников женился - взял у Ивула дочку, заплатив за неё арбалетом. А что Вы думали - нравы тут простые. Девчонка, кстати, по местным меркам - перестарок. В приданое привела несколько оленей - всё по обычаю, как ведётся испокон веков. Новоиспечённый муж о чем-то переговорил с моей суженой, а потом уже она позвала меня на помощь, отмывать новобрачную в бане. Хе-хе. В общем - справились. Под конец, когда у невесты появилось понимание, что её ни разу не убивают, кажется, началось кислородное опьянение. Кожа задышала, женщина сомлела и в руки мужа попала завернутая в толстое одеяло, согласная решительно на всё. Хотя, и без этого она, кажется, отбиваться не собиралась.