Ямата-но Орочи
Шрифт:
Поэтому к центральным комплексам троица Учиха, ровняющая наиболее опасные очаги сопротивления и проламывающая путь вперед основным силам, подобралась, лишь когда на опустившийся ниже уровня туч Анкор Вантиан начал падать рассеянный свет разгорающегося рассвета.
Внезапное прикосновение чужого разума к сети Омойкане было грубым и ощутимым. Юко ощутила, как по ее телу словно каток прокатился, глаза обожгло болью. В этот же миг ей пришлось быстро использовать Кондзин, чтобы уйти из-под удара мелькнувших в воздухе гибких лезвий. Прострелившее объединенное сознание Учиха на миг озарение заставило Микото создать огненный шар за секунду до того,
Ускользнув от с грохотом разлетающихся каменных стен, Учиха успели вырваться из вспыхнувшей нестерпимым белым сиянием сферы. Горящие багрянцем глаза пронзили вновь обрушившиеся на головы сумерки. Мир в детальнейших подробностях предстал перед ними. Было видно, как разлетаются искры пламени и парят на горячих воздушных потоках лепестки пепла. И была видна чакра, держащая их вместе.
За пеленой оседающей пыли постепенно показалась фигура в белом плаще. Седые волосы словно развевались на восходящих воздушных потоках и медленно опадали на плечи. Серое лицо наполовину скрыто густой бородой, но от Шарингана не укрылась сеть трещин, покрывающая кожу и черная склера глаз.
Эдо Тенсей.
Против Учиха выступили два погибших шиноби. Один - этот старик, а второй только собирался из крупных хлопьев пепла. Белое кимоно, белые волосы, скрепленные диадемой, диковинные гибкие лезвия, словно щупальца, кираса в виде морды дракона на груди и шары из сияющей голубым светом чакры вокруг тела. Его Юко не знала, и тем более не знали более молодые Микото и Фугаку. Но белобородого старика старшая Учиха помнила. Этот человек со знаком клана Цучигумо на плаще погиб не так давно.
Эн но Гьёджа, создатель опасной техники и основатель клана. Он был моложе, чем в памяти Юко, но Эдо Тенсей могла возвратить его в более хорошей форме, чем застала основателя Цучигумо Учиха.
Его чакру, как и внешность, Юко тоже помнила. И сейчас ощущала в ней странные аномалии.
— Ты достиг высот в своей технике, Дан, — перекрикивая грохот продолжающейся неподалеку битвы, сказал Фугаку, спрыгнув на улицу Анкор Вантиана с крыши одного из зданий, куда он успел отступить, сбегая от губительного света. — Контролируешь мертвецов, внедрив в них свой дух. А где сам-то прячешься?
— Я не настолько хорош, раз ни один из вас не поддался Рейко, — сорвался с уст Цучигумо ответ. — Значит, и показываться вам нет смысла.
— Зачем оттягивать неизбежное? — внимательно оглядываясь по сторонам, спросила Микото.
— Можешь считать это гордостью, — ответил Дан через свою марионетку, — но я не считаю, что меня ждет настолько уж неизбежное поражение.
— Ты проиграл, как только выступил против Рюджина-сама, Като, — холодно заметила Юко.
— Ну, уж не тебе, сошедшей с ума на фоне своего фанатизма, об этом судить, — пренебрежительно ответил Дан. — Кстати, где же ваш Рюджин, неужели даже не явится показать свою силу? Или у него ее не осталось?
— Ты еще не дорос, чтобы встретиться с ним в бою.
— Жаль. Убрать его из этого мира было бы неплохо. Но даже убив нескольких сильных его ниндзя, я помогу миру избавиться от влияния Рюджинкё и вернуть все на круги своя.
Шаринган уловил, как шевельнулась чакра в теле воскрешенного
Чакра Микото насытилась новой энергией, ее тело покрылось линиями печати прежде, чем исчезнуть. Общее зрение позволяло видеть, как младшая куноичи с чудовищной скоростью перемещается, унося жизни ничего не успевающих сообразить врагов. Мысли трех Учиха перетекли в созвездии их соединенных сознаний. Юко ускользнула от лезвий парящего в воздухе мертвеца. Она видела глазами Фугаку и переместилась ровно за спину врагу. Сила восставшего из мертвых была велика, но удар кулака, пришедшийся в висок, с хрустом проломил кость. Рана смертельная для живого, но мертвому лишь небольшая помеха. Однако сила удара Юко мотнула его голову в сторону. Взгляд серых глаз воскресшего, которым управлял Дан, встретился со взглядом горящих багрянцем глаз Фугаку.
Цукиёми!
Юко ощутила, как прорва чакры обжигает глаз главы клана Учиха. Но мертвец рядом с ней замирает неподвижной куклой и падает на камень улиц Анкор Вантиана.
Одной проблемой меньше. Вторая на очереди.
Кондзин!
Глаз вновь обжигает болью. Второй уже давно пульсирует от терзающего его изнутри жара. Пространственно-временная техника уносит Юко к Эн но Гьёджи, вокруг которого уже начинает формироваться облако света.
Кондзин!
Боль пронзила глаз. Обдуваемую холодным ветром кожу греет стекающая по щеке кровь. Связь сознаний оборвалась, Юко постаралась увести готового завершить технику Цучигумо дальше от союзников. Это была одна из центральных башен Анкор Вантиана. За ноги цеплялись вынырнувшие из теней лапы демона. Липкие пальцы словно проникали в сознание.
Кондзин!
Учиха покатилась по камням, но почти сразу была подхвачена на руки. Зрение в одном глазе двоилось. Ему нужно дать немного отдыха. Второй глаз уловил вспышку света за спиной. А через секунду до ушей докатился грохот взрыва.
— Ты в порядке? — спросил поймавший Юко Фугаку, перекрикивая рокот взрыва и шелест падающих с небес каменных осколков и пыли.
— Терпимо. Но нужна передышка.
— Дану об этом не скажешь, — мрачно ответил мужчина.
А позади вновь начал ощущаться ток чакры, стекающейся в одну точку, словно в водоворот.
— Анкор Вантиан — это О но Мияко но Ториде! — прогрохотали слова Дана, изреченные через поднятого им мертвеца. — Крепость Империи станет могилой для вас, предавших Волю Огня! Вы все погибнете здесь. Пока предавшая идеалы предков Коноха превращается в прах за вашими спинами! Абсолютное оружие разрушения про...
Звон цепи, прорезавшей воздух, заставил замолчать Като. Шип на конце Конго Фуса вонзился в тело мертвеца, фуиндзюцу проникло в его меридианы, останавливая ток чакры.
— Страна Пламени полгода не могла одолеть одну восьмую армии Страны Дракона, — уверенно заявила идущая вслед за хищно мелькающими в воздухе Цепями Чакры Акичи. — За сутки она падет под ударом одной четвертой этой армии. Но более половины сил все еще остаются на защите страны. Никто и пальцем не тронет ни Коноху, ни ее жителей!