Ямайский флибустьер
Шрифт:
Глава 3
Серебряная цепь с медальоном
На третий день после описанных выше событий Рок протрезвел и тут же погрузился в состояние эмоционального стресса: по любому, даже самому незначительному, поводу он впадал то в гнев, то в глубокую депрессию. Большая часть команды сторонилась его, опасаясь нарваться на неприятности — о вспыльчивом, злобном и мстительном характере Рока Бразильца эти люди знали не понаслышке. Друзья тоже предпочитали не лезть к нему с вопросами, а тем более — с советами, терпеливо
Рок обрел способность здраво смотреть на вещи и оценивать ситуацию, когда «Морская чайка» очутилась южнее острова Малый Кайман, примерно на девятнадцатом градусе северной широты.
— По-моему, ты загнал судно слишком к северу, — сказал он штурману, едва тот, зайдя к нему в каюту, сообщил о результатах последних вычислений.
Весельчак Томми сделал круглые глаза и озадаченно провел пятерней по густой гриве, окружавшей его голову широким нимбом. С выбеленными солнцем волосами и белоснежными бровями он походил на скандинавского викинга.
— К северу? — пробормотал он и вдруг, лукаво улыбнувшись, предположил: — Должно быть, течение спихнуло нас с нужного курса… К тому же ветер стал совсем дохлым, паруса почти не тянут…
— Уилсон знает о твоих расчетах?
— Пока нет.
Бразилец подошел к открытому кормовому окну и устремил задумчивый взгляд в безбрежную синюю даль. На востоке застывшее над горизонтом облако указывало на наличие земли. Где-то там осталась Ямайка.
— Ты тоже считаешь, что нам следовало идти на север, к Кубе? — Рок повернул голову в сторону Тома Флетчера. — Или тебя устраивает проект Уилсона и Каймана Пэрри?
— Я достаточно знаю Уилсона и его дружка, — ответил штурман. — И не собираюсь плясать под их дудку. Сказку об испанском галеоне они наверняка сочинили вместе. Правда, мне не совсем понятно, для чего они это сделали. Если галеон с сокровищами существует лишь в их воображении, обман рано или поздно раскроется и тогда…
— Тогда они свалят все на подружку Пэрри, — язвительно промолвил Рок. — Неужели ты не понял, Том, что их план преследовал лишь одну цель — настроить против меня команду и захватить власть на судне?
— Не думаю, чтобы это им удалось, если бы ты сам не сглупил и не подыграл им, — заметил Флетчер.
— Каюсь, я дал маху.
— Ты подвел своих компаньонов…
— Томми! — Бразилец подскочил к штурману и схватил его за плечо. — Не говори так! Ты же знаешь — за тебя и наших друзей я любому глотку перегрызу.
Флетчер кивнул. Он не сомневался, что у Рока крепкие зубы и бульдожья хватка.
Не став развивать неприятную для них тему, связанную с перевыборами капитана, оба компаньона занялись обсуждением планов на ближайшее будущее. Вскоре к ним присоединились сменившиеся с вахты зеландец Ян Кун-Буйвол и юнга Робин. Последнему, четырнадцатилетнему метису в белых штанах и застиранной красной рубашке, велели занять пост у приоткрытой двери и зорко следить за тем, что происходит снаружи.
Кого опасались
В три часа пополудни, когда пассат нагнал на небесное пастбище стадо упитанных черных туч, а день, с утра искрившийся светом и яркими красками, быстро съежился и померк, пошел дождь. Постепенно он превратился в ливень, так что команда «Морской чайки», обычно обедавшая в это время на палубе, вынуждена была спуститься в большую каюту.
В каюте стояли три длинных стола и шесть лавок. Кок и его подручные притащили сюда тяжелые котлы с вареной говядиной, маисовые лепешки и бочонок вина. Не дожидаясь, пока все рассядутся по своим местам, наиболее голодные и нетерпеливые разбойники сразу же набросились на еду, напоминая своим проворством обезумевших от запаха крови акул.
Неожиданно внимание команды привлекли гневные восклицания и потоки брани, донесшиеся с палубы. А спустя минуту в кают-компанию ввалился сам нарушитель спокойствия — разъяренный Том Флетчер. Глаза его, обычно невзрачные, сейчас пылали бешенством, побелевшие тонкие губы нервно подергивались.
— Адское пламя, дым и сера в глотку тому, кто это содеял! — закричал он, размахивая руками и брызжа слюной. — Да падут все черепа умерших грешников на его голову!
— В чем дело, Флетчер? — нахмурил брови капитан Уилсон. — Кому это ты грозишь?
— Тому шелудивому псу, который запустил лапу не в свой карман! — рявкнул штурман.
— Выражайся яснее, Том, — добродушным тоном проворчал Бразилец.
— Яснее? — Флетчер уставился на квартирмейстера. — Разве я, черт возьми, не сказал яснее ясного?
— Тебя что, обчистили? — недоверчиво протянул Фрэнсис Тью.
— Вот именно! Говорят, ворон у ворона глаз не выклюет, а в нашей компании, как я погляжу, даже это возможно!
— Что же у тебя украли? — сощурив один глаз, поинтересовался Кайман Пэрри. — Кошелек, в котором никогда не водились дублоны, или перстень с фальшивым рубином?
— Ты мастер острить, Кайман, — брезгливо заметил штурман. — У тебя это получается. Но когда-нибудь твои шутки доведут тебя до могилы.
— Не каркай, — огрызнулся Пэрри.
— Мы так и не услышали, что же у тебя украли, — снова открыл рот капитан Уилсон.
Флетчер коротко объяснил, что это была серебряная цепь с медальоном; на его лицевой стороне была изображена каравелла, а на реверсе выбиты слова «Via est vita». Штурман подчеркнул, что пропавшая вещица являлась талисманом — долгие годы она оберегала его от смерти, приносила удачу. «Теперь же, — процедил он сквозь зубы, — если цепь с медальоном не отыщется, ничто не спасет меня от клинка или пули».
— Да имелась ли у тебя когда-либо подобная вещица? — с сомнением воскликнул Кайман Пэрри. — Что-то я не припомню, Том, чтобы ты похвалялся этой цепью раньше.