Ян и Инь 4. Чужой, среди своих
Шрифт:
Ноги толкнуло с такой силой, словно меня ударило катапультой. Я почувствовал, как оказался в воздухе. Грудь толкнуло, выбивая воздух. Мне показалось, что я оглох. Так как после громкого хлопка, я перестал слышать крики сражающихся.
Несколько секунд полёта закончились сильным ударом о что-то твёрдое. Остатки воздуха покинули лёгкие, и, что самое печальное, с меня слетел духовный покров. Но зато я остался жив.
Стоило мне с трудом раскрыть слезящиеся глаза, как я тут же вскочил на ноги и зашёлся кашлем. Судорожно вдыхаемый воздух обжигал, словно вместе с ним я вдыхал песок. Но это было
Каким-то неизвестным образом меня скинуло со стены наружу, и я оказался среди нападающих. Один из них тут же ткнул меня в грудь копьём. На голых инстинктах я прикрыл место, куда летел удар, металлом.
Ещё днём у меня получалось только прикрывать руки до середины плеча, а теперь, помимо рук и левой ноги, у меня была ещё закрыта грудь! Видимо стрессовая ситуация заставила меня активировать какие-то скрытые резервы. При этом, духовный покров не отзывался!
Наконечник копья больно ударил в грудь, а сам ханец шагнул вперёд, навалившись на своё оружие всем весом, пытаясь проткнуть меня насквозь. Пришлось слегка довернуть корпус, позволяя наконечнику скользнуть дальше. Ханец не успел среагировать, оказавшись слишком близко ко мне. Шип на перчатке вошёл ему под рёбра, после чего я толкнул ханьца плечом, отталкивая в сторону и готовясь встречать новых врагов.
Меня заметили и готовились напасть со всех сторон. Зверь внутри меня довольно зарычал, предвкушая славную драку. И это был не Инь.
* * *
Акамир забрался на стену, лишь немного отставая от Яна. Но, в отличие от друга, не побежал вперёд. Зачем, если от его главного оружия там будет мало толку? Лучше прикрывать спину приятеля и сбивать ползущих по стене «гостей». И откуда только они взялись? Да ещё в таком количестве…
Момент, когда стена внезапно вспучилась, и во все стороны полетело пламя, камни и люди, Акамир разглядел во всей красе, но среагировать не успел. Его самого швырнуло в сторону и, пролетев несколько метров, он ударился о каменную кладку башни.
Во время полёта удалось не потерять лук. Пошатываясь и поминая недобрыми словами ханьцев, Акамир наложил на тетиву стрелу и выпустил её в ползущего по стене ханьца. Следом полетела вторая, третья, четвёртая…
Акамир стрелял, как заведённый, посылая смертоносные заряды во врагов, не забывая окутать их духом и огнём. Своей целью он выбрал необычных ханьцев. В отличие от остальных, они перемещались по вертикальной каменной поверхности намного быстрее и ловчее.
Они заметили Акамира, и потянулись в его сторону. Он успел убить всего шестерых, прежде, чем они забрались на стену. Зато сразу стала понятна причина, по которой они перемещались по стене так шустро. У каждого из них был дух ящерицы.
Акамир сходу попытался оценить силу духов, после чего с облегчением выпустил воздух сквозь сжатые от напряжения зубы. Среди духов, если он смог верно их оценить, не было ни одного полуразумного. Парочка подобралась к этому уровню, но всё равно, Алев должен с ними со всеми справиться. Главное, продержаться самому, пока лис будет уничтожать этих ящериц.
Лук пришлось отбросить в сторону. Слишком близко подобрались враги. сейчас
Первые два ханьца погибли довольно быстро. Окутанные пламенем меч, без труда пробил окутанные лёгким духовным покровом тела. Да ещё и, вдобавок, поджёг одежду.
Алев в это время, вступил в свой бой. Дух выпустил из пасти струю огня, которая устремилась к его противникам. Одну ящерицу он сжёг практически сразу же. Она оказалась на пути у потока пламени. Но остальные практически не пострадали.
Лис оскалился, его лапы вспыхнули призрачным пламенем, и он приготовился встречать врагов, стоя рядом со своим хозяином. Однако, мерзкие ящерицы не стремились приближаться. Вместо этого, они начали плеваться в Алева какими-то сгустками!
От первых плевков лис ещё смог увернуться, но потом, один «снаряд» попал ему в заднюю лапу. Боли не было. Да и каких-то серьёзных повреждений тоже. Дух презрительно фыркнул, попытавшись вложить в этот звук всё своё презрение к слабакам, которые осмелились на него напасть. Но, когда в него попало ещё несколько таких плевков, Алев осознал, насколько подлыми оказались его противники. Их слюна действительно не наносила никакого вреда, зато при «застывании», она начала сковывать движения.
Лис замедлился, из-за чего в него начало попадать всё больше сгустков. Он побежал, точнее медленно двинулся, в сторону ящериц, выпустил ещё одну струю пламени и даже сжёг ещё одного духа и сильно ранил второго, но на этом его успехи закончились.
Лис рычал от злости и пытался добраться до врагов, но всё, на что его хватало, это еле переставлять лапы. А ненавистные ящерицы так и продолжали плеваться и пучить на него свои глаза. Мерзкие твари!
То, что что-то пошло не так, Акамир осознал, когда его движения вдруг начали резко замедляться. Из одиннадцати врагов, он успел убить четверых, когда очередной его удар, который должен был вспороть ханьца от живота до горла, оставил лишь неглубокую рану. Противник смог вовремя отшатнуться назад, избежав смерти. И дело было не в его высокой скорости, а в самом русе.
Пустив в глаза духовную энергию, Акамир громко выругался. Его дух стоял в нескольких метрах от духов-ящериц, залитый какой-то слизью. И, судя по тому, что Алев рычал, но не двигался с места, эта слизь полностью его сковала. И не просто сковала его духа, но каким-то образом часть эффекта перекинулась и на самого лучника.
Чудом увернувшись от удара, направленного в живот, Акамир перехватил руку ханьца, вывернул ему кисть и вонзил свой клинок в горло противника, погрузив его почти на ладонь.
От следующего врага пришлось уже отбиваться, даже не думая атаковать в ответ. Акамир двигался так, словно он находился под водой. Смертельные раньше удары, отбивались ханьцем без особых проблем. Более того, на теле Акамира начали появляться первые раны. Он пытался достать до врага до тех пор, пока мог двигаться. Но в итоге замер неподвижной статуей, способной лишь гневно зыркать на довольно ухмыляющихся ханьцев.
К Акамиру подошёл один из воинов и, прислонив снизу к подбородку кончик клинка, мерзко оскалился.