Ян (не) для Янки

Гордеева Алиса

– Но… – вроде овсянка должна быть в желудке, но сейчас вся каша – в моей голове. Руками невольно тормошу лохматые волосы, а взглядом скольжу по окну, уставшему противостоять натиску диких капель.

– Я не успею, – бормочу растерянно.

– Успеешь! Адрес диктуй, я тебя подхвачу!

Меньше, чем через десять минут, на пороге моей скромной однушки вырастает статная фигура Филатова. С аккуратно зачёсанными назад волосами, в модном пиджаке в приглушённую клетку и однотонной водолазке, он больше похож на фотомодель, чем

на обычного студента. Ладонями приглаживаю свой беспорядок на голове, ещё больше ощущая себя «мозгами» нашего дуэта, и судорожно бегаю из стороны в сторону в попытках ничего не забыть.

– На улице прохладно, – Фил следит за моими суетливыми метаниями, привалившись к стене в прихожей. – Жакет накинь.

– Ага, – пробегая мимо, киваю. Глупо объяснять мальчику с золотой ложкой во рту, что нет у меня никакого жакета.

– Не суетись, Даян! – насмешливо щурится Филатов. – Успеем. Минут десять у тебя есть точно. Можно кофейка пока, а то я не успел позавтракать?

– Да, проходи! – на автомате снова киваю, теперь уже в сторону кухни, и продолжаю запихивать в рюкзак распечатки с докладом.

Не снимая обуви, Филатов вальяжно плетётся на кухню и по-хозяйски начинает греметь посудой.

– А что с водой? – грохочет недовольно парень, так что кран, перепугавшись его гонора, тут же замолкает.

– Ты просил кофе, вот, – ставлю перед его носом банку растворимого напитка и пожимаю плечами. – Про воду ты не спрашивал.

– Поехали, злюка, – Фил недоверчиво ещё несколько раз дёргает кран, а потом улыбается, нарочито приостанавливая взгляд на моей причёске. – Всё с тобой понятно!

Салон автомобиля Филатова поражает сдержанной эстетикой и невообразимым функционалом, многообразием кнопочек и огоньков напоминая кабину пилота в самолёте. Аккуратно, чтобы ненароком ничего лишнего не задеть, занимаю пассажирское сидение рядом с водителем и сразу пристёгиваюсь. Немыслимое волнение моментально сдавливает сознание, стоит мощному мотору авто приглушённо заурчать. Непроизвольно сжимаю в руках рюкзак и, отвернувшись к окну, закрываю глаза.

– Чувствую: с ветерком ты кататься не любишь, – хмыкает Фил, трогаясь с места.

– Не люблю.

– Я тоже, – немало удивляет парень, вынуждая открыть глаза и повернуться к нему. – Отец разбился в аварии много лет назад.

– Мой тоже, – еле слышно добавляю, ощущая, как липкий страх медленно начинает испаряться.

– Ты так и не надела ничего тёплого, – ловко меняет тему Фил.

– Ой, забыла! – старательно изображаю сожаление и, кажется, парень верит.

Остаток пути проходит в тишине. Фил сосредоточенно следит за дорогой, я про себя повторяю до дыр заученный доклад.

– Простите! Простите! Простите! – с порога на нас набрасывается Гоша. Готова поспорить, парень, как и я, бегал утром с пеной у рта, чтобы приехать вовремя. Взъерошенный, нахохлившийся, он напоминает мне гордого воробышка. – Всё готово!

Пошлите докажем всем, что круче нас только горы!

Наше с Филом выступление проходит на ура: я умудряюсь ни разу не сбиться, а Саша с лёгкостью отвечает на каверзные вопросы собравшихся. Вот что значит хорошая подготовка!

– У тебя мобильный на сироп исходит, – ворчит Гоша и тут же суёт мне в руки мой же без умолку вибрирующий смартфон. – Фил, восьмой слайд заело, заметил? Говорил же, что слишком вы утяжелили его картинками. Никогда не слушаете меня!

– Нормально всё, Гошаня, – отмахивается Фил. – Отстрелялись и ладно! Всё равно никто твой слайд не заметил. Даяна, всё нормально? На тебе лица нет!

– Я, кажется, соседей затопила, – испуганно сообщаю то, о чём только что мне в весьма грубой форме проорали из динамика телефона. – Точнее, продолжаю топить. Мне нужно домой.

– Поехали скорее, горе ты луковое!

Не успевает Филатов затормозить возле моего подъезда, как оголтелая я выскакиваю под дождь и несусь к себе, словно минута-другая способны предотвратить потоп. Ступени тают под ногами, а недовольное рычание пострадавшей соседки, помноженное на подъездное эхо, гулом отдаётся от стен.

– Явилась, дрянь ты такая! – причитает пожилая женщина во фланелевом халате в голубой цветочек, пуская взглядом молнии в мою сторону. – Вот же свалилась на мою седую голову безмозглая девица! Месяца не прошло, как потолок побелила, и всё коту под хвост! Откуда ты такая, бедовая, взялась только?

– Простите! – бормочу, виновато потупив взор. Вместо того чтобы начать защищаться, впадаю в ступор. Ненавижу, когда на меня повышают голос. Я виновата! И даже не думаю оправдываться. Но зачем так орать на весь подъезд?

– Чего стоишь – глазёнками хлопаешь? Дверь открывай, ворона ты этакая!– машет руками соседка.

– Ага, – растерянно киваю и резко стаскиваю с плеча рюкзак. Вот только нащупать брелок никак не получается. Под взором старой грымзы, руки совершенно не хотят меня слушаться, да и ключи боязливо ускользают.

– Шевелись, милая! Шевелись! Пока ты резину тянешь, счёт за ремонт растёт в геометрической прогрессии, – неужели она не понимает, что от её панических нападок в мою сторону, я начинаю соображать всё хуже и хуже. – Благодари Бога, что слесарь задерживается, а то вынесли бы уже твою дверь к чертям собачьим!

– Я сейчас. Сейчас. Просто утром воды не было, – проклятые слёзы щекочут горло. – Видимо, кран не закрыла.

Стоит нащупать среди наспех скинутых в рюкзак бумаг ключи, как они тут же, звонко брякая, выпадают из рук. Я и правда ворона!

– Господи! – взвывает пенсионерка. – Да за что же мне такое наказание-то?

Рюкзак приземляется на пол, сама же дрожащей рукой тянусь за связкой с ключами, что вальяжно развалились на резиновом коврике. Правда уверенная ладонь Филатова меня опережает.