Ян Жижка
Шрифт:
Но только он слег, как впал в беспамятство. Ярослав, Ян Рогач, Гвезда склонились над метавшимся в жару гетманом:
— Смотрите!..
Голос Рогача дрогнул. Он показал на распахнутый ворот рубахи. На шее, под скулами, вздулись иссиня-красные желваки.
Сомнения не было: «черная смерть»…
Больной пришел в себя, попросил пить.
— Умираю, братья! — сказал он ясным голосом. Сорвал с глазниц повязку.
— Подойди ко мне, Ярослав. Прощай, брат!.. Не забывай сестру нашу… старую тетку… дочь мою… Анешку… Будь им опорой!.. Не погреши против общины братьев ни трусостью, ни изменой…
Жар помрачил
— Ты здесь, Ян Рогач, любимый друг мой?.. Прощай и ты… Веди за меня войско…
Голос больного становился все тише:
— Прощайте, братья таборские… верные делу божьему! Прощайте навеки… Храните в сердце верность!
Умирающий заметался. Сел на своем ложе. Багровое лицо — в синих узлах. Он бредил:
— Поведу народ… наших седлаков… И все буду с вами!.. Смотрите — бегут… А вы — без жалости! Нет им пощады!
Упал навзничь — и вскоре скончался.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
«Крестьянские восстания могут приводить к успеху только в том случае, если они сочетаются с рабочими восстаниями, и если рабочие руководят крестьянскими восстаниями».
Осиротело таборитское братство. Осиротела и вся народная Чехия.
В знак скорби и неразрывной связи с ушедшим вождем воины, гетманы и Старшие Малого Табора стали звать себя с тех пор Сиротами [51] .
51
Другое, латинское, название Сирот — Орфаниты.
Но вооруженные силы народного движения, созданные Жижкой, со смертью его не потерпели ущерба: полководец Табора сумел воспитать на смену себе превосходных военачальников. Следуя его военным идеям и переняв его тактику, ученики создали на основании, заложенном учителем, еще более внушительную военную организацию.
В Большом Таборе руководство постепенно перешло к Прокопу Большому. Прокоп никогда не брал оружия в руки и не был на Таборе гетманом. Положение Старшего позволило этому талантливому стратегу народной войны стянуть в свои руки все нити движения.
Душою братства у Сирот стал Старший Малого Табора — Прокупек.
Часто гибнущие в походах, то и дело сменяющие один другого гетманы начинают играть при этих Старших подчиненную роль.
Объединенные в таборитских братствах крестьяне, мелкие ремесленники и городская беднота следуют во всем за Прокопом и Прокупком. Их верной опорой являются «идеологи» движения, проповедники Табора, закрепляющие влияние обоих Прокопов на вооруженные народные массы.
А в Праге тем временем восходит звезда Яна Рокицаны. Это человек ненасытного честолюбия. С большой ловкостью устраняет он «короля» Корибута. Узнав, что Корибут ведет тайные переговоры с Римом, Рокицана перехватывает его письма. В них заключены уничтожающие улики: «гуситский король» соглашается полностью восстановить в Чехии католический культ и вернуть церкви ее владения за признание папой «прав» Корибута на чешский трон. Рокицана добивается от городских советников столицы сначала заточения в крепость, а затем и изгнания из страны «властителя
Освободившись от Корибута, Рокицана принимается исподволь подготовлять большое предательство: он задумал выдать Чехию Сигизмунду, выговорив себе за то архиепископскую митру.
Но это пока только глубоко упрятанная вожделенная цель богослова. Перед пражанами Рокицана до поры до времени — ярый гусит, велеречивый защитник Чехии от посягательств Рима и императора.
Положение Праги становится из года в год все более сложным. Табориты с юга, Сироты с востока сильно теснят пражских бюргеров, отнимают у них замок за замком, город за городом. От недавних владений столицы вскоре остается только шесть зависимых от нее городов.
Но когда табориты снова пытаются захватить Прагу, они терпят дважды кряду неудачи, в 1424 и в 1425 годах. Так же безуспешно кончается и попытка католических панов захватить столицу в 1427 году.
Чешское бюргерство продолжает оставаться в эти годы независимой политической силой, ловко лавирующей между феодалами и восставшими народными низами. Пражане по-прежнему заключают союзы то с панами, то с таборитами. Они умеют извлекать из этих союзов большие выгоды.
Прокоп Большой все силы народного восстания направляет не на борьбу с чешским бюргерством или панами-католиками, а на внешние походы. С такой стратегией полностью согласен и Прокупек.
Вторгаясь в соседние страны, табориты и Сироты ставят перед собою ясные цели: принудить императора и папу пойти на мир с гуситской Чехией; поднять народные восстания против феодальных господ в немецких землях; вернуть в страну, вконец разоренную нашествиями чужеземных феодалов, награбленное у нее.
На протяжении восьми лет (1425–1433) возовые колонны Большого Табора и Сирот осуществляют глубокие рейды в страны Средней Европы, наводя панический страх на князей, феодалов и купцов-патрициев. Походы эти, следующие один за другим, прерываются только на короткое время, когда надо вернуться в Чехию, чтобы отразить очередной налет на нее крестоносных орд.
Военные силы таборитов, выпестованные Жижкой, вторгались в те годы в Австрию, Силезию, Венгрию, Саксонию, Франконию, Баварию, Мейссен, Бранденбург, докатывались до далеких берегов Балтики.
Прокоп Большой, стратег этих смелых рейдов, никогда не ставил себе пели оккупировать соседние страны. Восставшим народным массам Чехии такое предприятие было бы не под силу. Побуждать дворянство Германской империи страхом разорения к мирным переговорам, будить победоносным своим примером немецкое крестьянство, плебеев немецких городов — таковы были намерения Прокопа.
В длинном ряде Енешних кампаний Прокопа Большого выделяется несколько походов, замечательных по своему замыслу и результатам, по глубине впечатления, произведенного ими в окружающих Чехию враждебных таборитам государствах.
Весною 1428 года сильные отряды таборитов, двигаясь в направлении силезской столицы Вроцлава, захватили Остраву, Катчер, Гоценплоц, штурмом овладели Верхним Глоговом и многими другими укрепленными и открытыми городами и местечками Силезии.
Вроцлавский епископ Конрад лихорадочно стягивал к стенам Ополья католических наемников, надеясь прикрыть свое войско водным рубежом Ниссы.