Яна
Шрифт:
Умных в восемнадцать не много.
Олег ее не слышал. Вообще.
Одна ночь насилия. Дорогая безделушка, которая жгла руки.
Боль. Обида. Ненависть. Злость. Жалость.
Эмоций было слишком много пока она шла по пустынной улице домой, неся дурной подарок в сумочке.
Потом были слезы, горячий до кипятка душ и попытка отмыться от этой грязи.
Было сочувствие мамы и нежелание куда-либо идти и выносить свой позор на люди.
Смерть Олега той же ночью в аварии, он в стельку пьяный поехал домой и вылетел с моста, не принесла облегчения. Объект для ненависти умер.
Одна.
Хотя не настолько одна. Через полгода до Яны как до жирафа дошло, что она беременна. Об аборте на таком сроке речи не было, только по заявлению. А что заявлять, если насильник полгода как мертв? Яна собиралась родить и оставить в роддоме. Она не узнавала пол. Ничего. ей было все равно.
А потом Леша родился. И несмотря на планы, расчеты, глупые мысли о собственном бессилии. Она не смогла. Просто не смогла отказаться от своего сына.
К счастью мама поняла. Причем наверное даже раньше самой Яны. Поняла и приняла непутевую дочь и внука. Благодаря маме Яна справилась. Смогла выучиться, пойти работать, зажить нормальной жизнью.
Два года назад мамы не стало. Сердце ночью остановилось.
Это был удар.
Мама никогда не жаловалась, не было никаких признаков. Просто смерть во сне.
К счастью Леше исполнилось шесть. С ним было проще. Он уже начал что-то понимать.
Чем больше становится тем больше понимает.
Он не спрашивает, но видит. Некую отстраненность Яны.
Она знала. Понимала. Но ничего не могла с собой поделать.
Вот уже восемь лет Яна жила на успокоительном. Никаких проблем, кроме одной - сна. Она плохо спала. Беспокойно. Тревожно. Опасаясь всего. Всех шорохов и звуков. Пока сын был маленький это было даже удобно. Яна мигом просыпалась стоило ему завозиться. Но теперь…
Теперь успокоительное несет с собой только проблемы. она понимала что ее заторможенность начинает замечать сын. он взрослый и понимает. Лешка иногда приходил и ложился рядом. Там было лучше. Спокойнее.
Но надолго отказаться от таблеток не получалось.
И самое глупое Яна ни пила никакой химии, может без рецептов было бы проще. Ей хорошо помогала валерьянка и пустынник. Десять таблеток любого средства и она спокойно спит ночь. А значит может нормально жить днем.
А отстраненность и заторможенность, ну, что поделаешь. Такая она плохая мать.
Уборка заняла весь вечер. Потом ванна с пеной и при свете аромо свечей. Как мало нужно для счастья.
Привычная горсть таблеток.
Устроившись на кровати Яна позвонила Владимиру. Судя по запыхавшемуся голосу тот был занят.
– ДА?
– Это Яна, как вы там?
– Играем в футбол. Они меня загоняли.
– Удачи. Не буду отвлекать. Я легла.
– Спокойно ночи.
– Спокойной.
Ночь действительно прошла спокойно.
Утром завалилась ватага голодных мужчин, молниеносно съевших все и в подробностях рассказавших как прошел вечер без ее присмотра. Судя по всему отдыхала не только она, но и остальные. От ее заботы и опеки.
Потом привычная дорога до школы. Хотя странно когда ее отвозят. А самое странное взгляды остальных родительниц. Пока Владимир остался у машины, решая какие-то вопросы по телефону,
– Ведите себя хорошо.
– Ладно, - Лешка.
– Будем, - Рус.
Два объятия. Они вроде как против, но не сопротивляются. Зато выражение лиц - загляденье.
По дороге на стоянку ее перехватили парочка родительниц. Яна более - менее сориентировалась кто есть кто и местные как бы хищницы восторга не вызвали.
– Яночка, вы теперь с Никольским?
– сказала одна из них.
– Допустим. И что?
– уточнила Яна.
– Жаль, когда приходится соглашаться на таких…
И столько псевдо сочувствия. Вот. Тварь.
– Ничуть, - отрезала Яна.
– Зато я точно знаю, что он ни налево, ни на право, ни по диагонали не пойдет. Чего нельзя сказать о вашем муже. К тому же интересно посмотреть кто осенью станет водить Аню в школу. Вы или новая госпожа Рихова? Вы какая жена по счету? третья? Пятая?
Вот, так и подавись. Выйти замуж за кобеля значит само стать с…
Яна ушла на стоянку и только сев в машину обдумала свои слова. Что-то она в последнее время совсем несдержанная стала. Может снова увеличить количество таблеток? Хотя бы до пятнадцати?
Они с мамой постепенно уменьшали количество таблеток. Но мама мертва и доза вот уже два года не меняется.
– Что стряслось? Что они опять натворили?
– спросил Владимир по дороге на ее работу.
– Это не она, а я. Прошу прощения за несдержанность, - покаялась Яна.
– В чем дело? К чему готовиться?
– Ну… я немного пообщалась с Риховой. Мачехой Ани.
– Ну, очередная жена Стаса и?
– Ну… я немного перешла грань.
– Матом высказала кто она такая?
– Не совсем.
– Ладно. Думаю скоро узнаю, - хмыкнул Владимир.
– Этого я и боюсь.
– Все так плохо?
– с улыбкой спросил он.
– Да.
– Яна?
– Ну… мы обсудили вопрос выбора спутника жизни. Там… э…
– И?
Яна осмотрелась и обрадовалась, что они уже приехали. Как хорошо. Владимир выпустил ее из машины и тогда она решилась:
– Понимаешь. я разозлилась…
– И?
– Ну… в общем я сказала, что ты от меня никуда не денешься, а будет ли она женой Рихова осенью еще вопрос. Спасибо что отвез. До вечера!
И Яна сбежала.
Владимир.
Он посмотрел ей вслед и невесело усмехнулся. Действительно куда от нее денется? Никуда. Она одна из немногих кого не пугала и не отвращала его внешность. Словно в этом не было ничего из ряда вон. Хотя даже он временами свою рожу видеть в зеркале не мог.
Еще весной предложение матери познакомится с мамой Лешки вызвало у него смех с привкусом истерии. Куда ему знакомиться? А то мало насладился реакцией нормальных женщин? Хватит с него. Последние несколько лет Настя его полностью устраивала. Ну как полностью - почти. Ее не передергивало от отвращения когда он к ней прикасался. Хотя сама его она не ласкала. Кроме одного определенного органа. Но как бы там ни было свои деньги девочка отрабатывала. Поэтому он без проблем отстегивал ей каждый месяц необходимую сумму. Пока учится никуда она не денется. А там видно будет.