Янкелевич в стране жуликов
Шрифт:
– Я не представляю здесь никакой организации, - честно ответил Николай.
Следующие полчаса его уговаривали, обещали златые горы, пугали, грозили самой лютой смертью, но он стоял на своем и отрицал причастность к какой-либо организации. Наконец, женщина отчаялась найти с ним какой-либо общий язык и распорядилась привести адвоката. Янкелевич, услышав про адвоката, смекнул, что попал в руки могущественного КГБ, которое считает, что он представляет здесь в Россиии ЦРУ, и почувствовал себя героем кинобоевика. В этих боевиках второстепенные герои жили не более четверти часа экранного времени, и он уже не сомневался, что скоро получит свою пулю. От грустных размышлений его отвлекло появление Морева, которому он искренне обрадовался. Они обнялись, и Николай шепнул:
– Саша, эти люди хотят меня завербовать.
Но поскольку Янкелевич не вполне владел своим простуженным голосом, то шепот получился сиплым и громким.
– Ну что я вам говорил? Эти американцы без согласия адвоката на унитаз не сядут, а тем более никогда не станут принимать важного решения. Прошу вас дать возможность мне переговорить с моим клиентом наедине, после чего, полагаю, ваши вопросы получат должные ответы.
Мужчина и женщина переглянулись, потом вышли за дверь. Уединившись в другой комнате, принялись рассуждать.
– Владлен, не нравится мне этот американец. Лупит на меня свои белые зенки и непонятно о чем думает. То ли трахнуть хочет, то ли убить,- сказала она.
– Анджела, а мне этот негр начинает нравиться. Посмотри, как он стойку держит. Любой наш новый русский уже давно штаны бы обмочил и стал торговаться, только чтобы жизненку свою и бабки сохранить, а этот косит под дурака, и ни в какую. Явно не фраер.
– Ну-ну, посмотрим как с ним адвокат договорится.
– Адвокат - мужик толковый. Котелок у него варит и язык подвешен прилично. Если сейчас сделает все, как надо, я думаю, есть резон сотрудничать и с ним. Дорогая, скоро весь этот город будет лежать у твоих ног. Верь мне.
– Поживем - увидим, - философски закончила разговор женщина.
Непродолжительная беседа с адвокатом произвела на американца должное воздействие. Он преобразился и теперь сидел с важным видом, напоминая "отца русской демократии" Кису Воробьянинова, изредка кивая в подтверждение слов Морева, говорящего от его имени.
Когда принципиальный вопрос о сотрудничестве был решен, собравшиеся перешли к обсуждению стратегии совместных действий. По стратегии так же был в целом достигнут консенсус, но у американца имелся ряд вопросов. Во всяком случае, задававший эти вопросы, Морев сослался на интерес своего клиента. Обращаясь к Анжелике Потаповне и Владлену Владленовичу, он сказал:
– Господин Янкелевич недавно у нас в стране и почти не знаком с обстановкой, сложившейся в Горноуральске. Поэтому он желал бы подробнее ознакомиться с раскладом сил здесь. Какие группировки у вас пользуются наибольшим авторитетом и влиянием, каковы их сферы деятельности? В частности его интересует ситуация на рынке наркотиков.
– Этим бизнесом у нас занимаются три основные группировки: выходцы с Кавказа и Средней Азии, которых именуют "южными", так называемые "синие", которыми руководит авторитет по кличке "Насос" и некая группировка под началом президента Торгово-промышленной компании Эдуарда Анциферова. Кавказцы через своих воров в законе поддерживают дружественные отношения с "синими", поэтому тесно сотрудничают и мирно уживаются в этом бизнесе. Наркотики небольшими партиями поступают с Кавказа, но в основном идут с Таджикистана. Эта республика стала самым надежным и дешевым каналом поставки. Раньше оттуда привозили преимущественно ханку, которую наркоманам необходимо было еще смешивать с ангидридом и варить, а теперь, говорят, там настроили лабораторий на границе с Афганистаном, и поступает вполне нормальная по качеству синтетическая наркота, типа героина, которую достаточно просто развести водой и можно закачивать в шприц. В общем, в Горноуральске притоны и уличную торговлю наркотиками держат совместно "синие" и "южные". Как уж они конкретно делят свои сферы влияния, сие мне неведомо. Что касается Анциферова, то это очень влиятельный человек у нас в городе. Я его знаю с тех пор, когда он еще работал в аппарате обкома комсомола. Очень идейный был товарищ. С началом перестройки начал предоставлять свою комсомольскую крышу разным кооперативам. Сошелся со спортсменами, объединил их под своим крылом и получил реальную силу, способную противостоять разным преступным группировкам. А вскоре его организация уже сама ничем не отличалась от этих группировок. Его спортсмены также занимались рэкетом, обкладывали данью торговцев и ломали челюсти должникам коммерсантам. Сейчас Анциферов - уважаемый человек, депутат Облдумы, спонсор крупнейших общественных акций. В то же время его люди чуть ли не официально торгуют наркотой на дискотеках и в спорзалах. Они специализируются на дорогих качественных наркотиках, амфетаминах и психотропных препаратах. Доставляют их, говорят, из Голландии, но точно не знаю.
– Великолепно, Анжелика Потаповна! Ваши познания в столь деликатной сфере просто безграничны. Вы так здорово обрисовали ситуацию, что у меня просто нет слов,- искренне
– Мои девочки меня просвещают понемножку. Знаете, бедняжки в постели чего только не наслушаются,- смущенно потупилась хозяйка.
– А не шепнули ли вам девочки какие еще есть у "синих" и "южных" точки соприкосновения интересов. Например, производство и реализация спиртных напитков?
– Да, этим они занимаются. Кавказцы раньше возили водку из Владикавказа, а в последнее время переключились на доставку спирта из Грузии. "Синие" контролируют подпольные цеха по розливу поддельной водки и продажу ее через сеть киосков.
– Нам очень нужна информация об этих цехах и торговых точках.
– Хорошо, я поспрошаю девочек,- кивнула Анжелика Потаповна.
Совещание затянулось на несколько часов, но, в целом, прошло очень продуктивно. Стороны разошлись удовлетворенные и одухотворенные. Особенным энтузиазмом светился Крот. Все прежние мошеннические занятия теперь казались ему детскими забавами, он чувствовал, что наконец-то ухватился за рычаг, которым можно перевернуть мир, и жаждал свершить это.
Г Л А В А XX
В Горноуральске мирные честные граждане жили так же, как и прежде, в суете и заботах, в ожидании зарплат и пенсий. Зато граждане нечестные с тревогой ощущали, что атмосфера в городе электризуется, словно перед грозой.
А началось все с малого. Парочка автотранспортных средств, прозванных в народе "крокодилами", подкатила днем к овощной базе при железной дороге. Из чрева машин быстро десантировались крепкие парни с нашивками ОМОНа на рукавах камуфляжных курток. Словно вражеский стратегический объект, они атаковали овощебазу и быстро просочившись с разных сторон на ее территорию, одновременно ворвались в склады. Обширные складские помещения кишмя кишили разными товарищами с юга и востока, которые к числу штатных сотрудников базы не относились и, соответственно попадали в разряд посторонних. Всех их ОМОНовцы принялись строить вдоль стен для досмотра, даже не догадываясь, что по существу вторглись на территорию суверенного государства и сейчас подвергают репрессиям его жителей.
Впрочем, даже важные государственные мужи Горноуральска не догадывались, что уже давно в их городе существует некое микрогосударство. Границами ему служил забор, огораживающий овощебазу от остального мира, а население составляли приезжие из солнечных республик Средней Азии и Закавказья. У властей не доходили руки до контроля за мигрантами из государств ближнего зарубежья, и очень многие из гостей нашего города незаметно оседали в этой маленькой стране, где находили поддержку земляков, кров, стол и работу. Глобальные российские проблемы и политические перетурбации почти не касались маленького мирка овощебазы. Здесь действовали свои законы и правила. В чем-то даже более гуманные, чем общероссийские. Например, прибывшему из какой-нибудь горячей точки и бросившему там все нажитое имущество, соотечественнику тут помогут обустроиться и не дадут помереть с голода. Но, в целом, уклад этого минигосударства очень напоминал феодальный. Тех из его граждан, которым удалось ухватить в аренду складские площади, можно сравнить с мелкопоместными князьками или эмирами. Каждый из них имел свою свиту, боевую дружину и многочисленных работников. На своих квадратных метрах феодал мог казнить и миловать, обратить в рабство или же, приблизив к себе, наделить привилегиями и слугами.
Только ОМОНовцам, проводившим операцию по захвату овощебазы, сложившаяся на ней иерархия была глубоко по барабану. Они быстро и решительно согнали в кучу всех. И князей, и вольных труженников, и рабов. Вскоре с овощебазы вышли человек двести смуглых товарищей с юга и под конвоем, колонной, словно пленные немцы, зашагали по направлению к ГОВД по мирным улицам города. Граждане застывали в удивлении на тротуарах, глазели на это шествие из окон и принимались гадать - чем вызвано начало репрессий: то ли войной, то ли появлением во власти чьей-то железной руки. Колонна задержанных, словно гигантская змея, вползла во двор ГОВД. Гостей города провели на территорию автостоянки и, согнав в кучу, усадили на корточки. Происходящее напоминало создание фильтрационного лагеря, а по сути им и было. Из горотдела на улицу быстренько вынесли несколько столов за которыми расположились сотрудники паспортно-визовой службы. ОМОНовцы десятками выдергивали задержанных из кучи и подводили к столам для паспортного контроля. Тут же находились опера из ОУР и ОБЭП, выбиравшие из массы южных товарищей по каким-то известным им одним признакам личности, представляющие оперативный интерес и уводили их с собой в здание. Несмотря на обилие доставленных, обработка их велась довольно быстро. После изучения документов задержанных отпускали на все четыре стороны. Некоторых, правда, еще дактилоскопировали и фотографировали, но в целом двор ГОВД разгрузили довольно быстро, всего за несколько часов.