Янки из Коннектикута при дворе короля Артура (др. изд.)
Шрифт:
Он имел удивительную голову: курчавые волосы, орлиный нос и орлиные глаза – такие, что даже второе веко не удивило бы меня, – необычайная натура! Брови у него были густые и кустистые, одет он был небрежно, и его главной чертой было величавое равнодушие к окружению и обстоятельствам.
Особенность его таланта в том, что он при желании пишет хорошо и по-настоящему серьезно, а ведь это и есть пробный камень истинного юмора.
Джордж Бернард Шоу (1856–1950), английский драматург и публицист
Он научился говорить так,
В письме к Марку Твену
Я убежден, что для будущего историка Америки Ваши произведения будут столь же незаменимы, как политические трактаты Вольтера – для историков Франции.
Редьярд Киплинг (1865–1936), английский писатель
На пути в Англию из Индии Киплинг остановился в Соединенных Штатах, чтобы встретиться со своим литературным героем – Марком Твеном, которому он нанес неожиданный визит в Элмайре в 1889 г. Позже Киплинг вспоминал, как рад был не разочароваться, «оказавшись лицом к лицу с почитаемым писателем». В 1903 г. Киплинг назвал Марка Твена «великим и божественным Клеменсом» и вообще часто упоминал его в своей публицистике.
Максим Горький (1868–1936), русский писатель
О встрече с Марком Твеном во время поездки в США в 1905 г.
У него на круглом черепе – великолепные волосы, – какие-то буйные языки белого, холодного огня. Из-под тяжелых, всегда полуопущенных век редко виден умный и острый блеск серых глаз, но, когда они взглянут прямо в твое лицо, чувствуешь, что все морщины на нем измерены и останутся навсегда в памяти этого человека. Его сухие складные кости двигаются осторожно, каждая из них чувствует свою старость. … Он кажется очень старым, однако ясно, что он играет роль старика, ибо часто его движения и жесты так сильны, ловки и так грациозны, что на минуту забываешь его седую голову.
Клара Клеменс (1874–1962), вторая из трех дочерей Марка Твена
Отец, конечно, гений, – и именно это так меня утомляет. …
Но отцу тоже приходится многое терпеть. Когда мы последний раз были в Лондоне, на Риджент-стрит на него набросилась почтенная старая леди, которая сердечно трясла ему руку и страстно повторяла: «Я всегда хотела пожать вам руку». Мой отец, который особенно хорошо себя чувствовал после долгого дневного отдыха, был очень тронут и благодарно ответил: «Значит, вы знаете меня, мадам?» «Конечно, знаю, – ответила старая леди с энтузиазмом. – Вы Баффало Билл!» (Баффало Билл (Уильям Коди, 1846–1917) – американский военный, охотник на бизонов; устраивал популярные зрелища, воссоздающие сцены из быта индейцев и ковбоев.)
Журнал «Atlantic Monthly» (1892 г.)
Читая Марка Твена, вы никогда не знаете, с чем столкнетесь в ближайшую минуту, и это увеличивает очарование. Хотя преобладает смех, но шут то и дело сбрасывает свой колпак с бубенцами, и вас с необыкновенной силой поражает какой-нибудь трагический пассаж.
Фрэнк Р. Стоксон, писатель,
Самая характерная его черта – смелость. … Другая характерная черта Твена – чистый, неразбавленный юмор… Не надо, однако, забывать, что Твен не ограничивается юмором ситуаций и обстоятельств. Он артистически владеет всеми средствами языка, но именно смелость придает как его языку, так и его изобретательности неповторимую силу и прелесть. … Философия, разумеется, изначально заключалась в его юморе и была зачастую его неотъемлемой частью, хотя не всякий это замечал. Однако со временем философ в Твене окреп, вырос и был уже в состоянии стоять на собственных ногах, а в некоторых позднейших произведениях он уже не только уверенно стоит на ногах, но и смело ввязывается в борьбу.
Элен Келлер (1880–1960), американская писательница; в двухлетнем возрасте потеряла зрение, слух и речь, но с помощью специальной системы обучения смогла получить хорошее образование. Была другом Марка Твена с 1895 г. до конца его жизни.
Всю жизнь он боролся с несправедливостью, где бы ее ни обнаруживал: в отношениях между людьми, в политике, в войне. Я ценила его общественные взгляды, возможно, потому, что они очень часто были похожи на мои собственные.
Он считал себя циником, но цинизм не делал его равнодушным к владычеству жестокости, злобы и лицемерия. Он часто говорил мне: «Элен, в мире очень много зрячих, но равнодушных глаз». Он кипел от негодования, наталкиваясь на равнодушное, покорное отношение к любому злу, которое можно было исправить.
Бут Таркингтон (1869–1946), американский писатель
Когда я думаю о подлинных Соединенных Штатах, частью этого понятия для меня стал Марк Твен. Ибо, хотя он был полноправным гражданином мира, он был еще и Душою Америки.
Франклин Рузвельт (1882–1945), 32-й президент США
Марк Твен был воплощением того чувства юмора, без которого немыслимо существо американской человеческой натуры. Марк Твен, конечно, не принес юмор американскому народу – он взял его от него.
Корней Иванович Чуковский (1882–1969), советский писатель
Он не то чтобы «знал Америку», не то чтобы «изучил Америку», он впитал Америку в себя, и жизнь его была «самая американская» и творчество его было «самое американское» изо всех. … Марк Твен – первое, полнейшее порождение американской культуры, совершеннейший ее выразитель. … Вся духовная сила Твена была в сверхъестественном, необычайном слиянии со своим народом.
Уильям Фолкнер (1897–1962), американский писатель
Марк Твен был первым подлинно американским писателем, и все мы – его наследники, продолжатели его дела. Писатели, считавшиеся американскими до Твена, в действительности не были таковыми; они опирались на европейскую литературную традицию, на европейскую культуру. И только с Твеном, с Уолтом Уитменом появилась подлинно самобытная американская литература.
Эрнест Хемингуэй (1899–1961), американский писатель