Янко
Шрифт:
— Дракон, — раскрывает свою пан Казимир.
— Джокер.
Прижимает Янко карту к столу, пальцев оторвать не может, счастью своему не верит. Семенит к хозяину сердце, боком пушистым о ладонь трется — радуется.
Бледнеет пан Казимир. За пазуху
— Н-не отдам, — тяжело выдыхает.
— Как же так, пан Казимир, — смотрит с укором из-за стойки пан Марек. — Слово дали, а теперь словно сарбуш длинноухий бежите.
— Не отдам! — рявкает пан Казимир, на ноги вскакивает, к двери рвется. Да только на полдороге лавку пареньком ненароком сдвинутую задевает — на полу растягивается. Выпускает из рук грамоту герцогскую.
Проворен пан Казимир, да только Янко пошустрее будет. Летит в огонь жаркий грамота, пламенем синеватым вспыхивает.
Горит за окном закат — катится к Седым Горам солнышко.
— Одного понять не могу, как ты медальон-то с него снять ухитрился, — улыбается Янко.
— Подземелья-подземельями, — смеется Золтан, — а руки-то свое дело помнят. Да и не помог бы я, кабы не пан магистр. Я-то таинствам магическим не обучен — для меня, что медальон, что амулет — всё одно.
— Но-но! «Всё одно», — шутливо грозится пан магистр, — за такой амулет многие полжизни отдали бы. Удачу он, Янко, приносит. Удачу и везение. На рынок поедешь — товар подороже продашь, за стол в корчме сядешь — самый лучший эль тебе достанется, за грибами в лес отправишься — полное лукошко на первой же поляне наберешь.
— Прощайте, пан магистр! Прощай, Золтан! — машет рукой отъезжающей телеге Янко. — Спасибо вам!
— Тебе спасибо, Янко! Вот, лови!
Везло Янко в тот день необыкновенно.
Не успели они с отцом с
— Куда ж нам одним столько-то! Пойди-ка, сынок, к пани Злате. Отнеси ей рыбы-то. Уж она найдет, что с ней сделать.
Идет Янко по дороге: согнулся — корзину с рыбой за плечом тащит. Вдруг глядит, в пыли придорожной кошель синий. Остановился Янко, поднял находку.
— Неосторожны вы, пан Казимир, — про себя усмехнулся.
Обрадовалась пани Злата, засуетилась, рыбу в погреб холодный опустить наказала. А Янко тем временем — к пану Мареку: кошель найденный на стол кладет, да пану Казимиру передать велит.
— Не передам, — смеется пан Марек. — Уехал он. В самую ночь уехал. Не найдешь теперь, не разыщешь. Так что, — подталкивает он кошель тяжелый, — твои теперь это денежки, Янко. Твои, медяки-то.
Купил на ярмарке Янко кобылку, о какой мечталось; отцу — выворотыш новый, матери — платье, как солнышко весеннее, яркое; сестре Элиске — башмаки — всем подругам на зависть.
Возвращается домой Янко, гостинцы несет. Мимо дома Марьянкиного проходит, взгляд через изгородь бросает.
— Доброго денечка, Янко, — улыбается с крыльца пан Войтех.
— Тихого вечерочка, — поправляет отца красавица Марьяна.
Останавливается Янко, в ответ кланяется. Глядит, а из-за изгороди мордашка выглядывает. Розовая да пушистая. Взвизгивает мордашка, да на крыльцо семенит, к Марьянке на руки просится.
— Сегодня по утру прибежало, — гладит сердечко Марьяна да Янко улыбку стыдливую посылает.