Янтарь и Льдянка. Школа для наследников
Шрифт:
Янтарь, наконец-то полностью одетый, валялся на кровати и скармливал саламандре создаваемые им же кусочки пламени. Где он вообще ее прячет? В школе она хотя бы в банке сидела, а тут исчезает и появляется не пойми откуда. Не хотела бы я однажды ночью проснуться от того, что у меня по ноге ползет эта… гадость.
Словно прочитав мои мысли, саламандра резко повернула голову в мою сторону и уставилась черным немигающим взглядом. Я едва удержалась от того, чтобы показать ей язык, и невозмутимо прошествовала к туалетному столику.
— Даже Таю не
— Не хочу. — Я отложила щетку и принялась заплетать косу.
— О, я понял! Ты затеяла бунт. Прочь шпильки и заколки, даешь ленточки! Император будет в страшнейшем гневе от такого непослушания.
Я одарила его хмурым взглядом, не прерывая своего занятия.
— Не смотри на меня так. Я вообще, может, тебе всестороннюю поддержку хочу оказать. Ты с косой мне больше нравишься, за нее удобно дергать.
И вот почему, несмотря на смысл, это сейчас прозвучало комплиментом?
Я развернулась и подозрительно уставилась на огневика, задав наконец вопрос, который меня мучил последние недели:
— Ты с чего такой милый в последнее время?
— Я всегда был милый, — возразил Янтарь, — только не всегда с тобой.
— И почему ты теперь такой милый со мной?
Парень вскинул на меня глаза и с безмятежной улыбкой ответил:
— Хочется.
Я уставилась на него недоверчиво. Сейчас хочется, потом расхочется… и что это вообще за объяснение?
Огневик вопросительно вскинул брови.
— А что? Ты против?
Мы некоторое время поиграли в гляделки, а затем я отвернулась обратно к зеркалу и, буркнув «нет», из вредности закрутила косу в пучок. Но потом не утерпела и задала еще один вопрос:
— Я тебе, конечно, очень благодарна, но почему ты вчера не?.. — я беспомощно осеклась. — Ты ведь мог.
Янтарь сел на кровати, потянулся, зажмурившись, взлохматил волосы и только потом ответил:
— Если отец меня чему-либо в этой жизни и научил, так это тому, что невозможно добиться чьей-то любви, силой принуждая его к этому.
— Любви? — удивленно переспросила я. — Ты же не хочешь сказать, что…
— У меня тоже есть вопрос, — перебил Янтарь, обрывая на корню зачатки странных догадок. Он поднялся, приблизился и протянул мне руку, заставляя встать со стула. — Ты готова? Некрасиво заставлять Императора ждать.
И он скорчил высокомерно-недовольную гримасу, несомненно, достойную его отца, заставив меня хихикнуть.
Император уже ждал нас в столовой. При нашем появлении лир Торнелл-старший поспешно собрал разложенные перед Дейреком бумаги и откланялся, пожелав нам приятного аппетита. Больше в комнате не было никого, что мне уже категорически не понравилось. Я бы сейчас порадовалась даже присутствию злюки Грейс, поскольку завтрак наедине с Императором не предвещал ничего хорошего. Да еще и приборы лежали по правую и левую руку от него, значит, сесть как можно дальше и отгородиться хотя бы парочкой голов не получится.
— Мама не составит нам компанию? —
— Елении сегодня нездоровится. А Дианир завтракает с Грейс, которая пока что не может встать с кровати. Мне жаль, если я своей просьбой прервал ваше романтическое уединение.
Сожаления в голосе слышно не было, только насмешка, дающая понять, что Императора не так-то просто обмануть насчет чувств, которые мы с Янтарем друг к другу испытываем.
— Ничего страшного. Раз мы не вернемся в школу, у нас с Дарелом будет много времени для романтического уединения, — съязвила я и сама поразилась своей самоубийственной смелости.
— Мне нравится ход ваших мыслей, Анаис. — По тонким губам Дейрека скользнула покровительственная усмешка. — Он чрезвычайно разумен, особенно в свете того, что я планировал с вами обсудить.
Обсуди-ить? Интересно, это значит поставить перед фактом или приказать?
— Надеюсь, вас не сильно расстроило столь поспешное окончание праздника?
— Нет, что ты. — Янтарь мужественно взял на себя ведение светской беседы. — Как себя чувствуют Грейс и малышка?
— С новорожденной принцессой Диэль все в порядке, ее матери придется провести в кровати еще с неделю, но целители уверяют, что все прошло благополучно, — ответил Император скучающим тоном.
— Диэль — красивое имя, — внесла я свою лепту и спустя мгновение об этом пожалела.
— Это выбор Грейс. А как бы вы назвали свою дочь, Анаис? Или сына? Учитывая императорскую традицию, естественно. — Серо-стальной взгляд нацелился на меня, как у приготовившегося стрелять лучника.
— Я… — По позвоночнику пробежала нервная дрожь. — Об этом еще не думала.
— Очень жаль. Стоит задуматься. — Дейрек резко отвел глаза и уставился в тарелку, а я едва удержала облегченный выдох. — И Дарел мог бы принять в этом живейшее участие.
Мне категорически не нравился оборот, который принимала эта «непринужденная» беседа.
— Конечно, отец, — легко отозвался Янтарь. — Ты прав, это очень важный вопрос, решение которого требует определенного времени.
Теперь уже ему достался взгляд-выстрел, который огневик встретил с невероятной безмятежностью. Мне бы такую выдержку!
— Раз уж мы заговорили о новорожденной принцессе. Через неделю состоится бал в ее честь, так что ваш медовый месяц придется отложить на это время…
Медовый месяц? Погодите, это значит, мы сможем уехать из дворца? Неужели Император умеет приносить не только плохие новости?
— …Куда бы вы хотели поехать?
Я сначала хотела радостно выпалить: «На море!» — но потом с тоской вспомнила, что сейчас зима и, хоть холод мне и не страшен, удовольствие от прогулок по мрачным дождливым пляжам будет сомнительным.
— В «Четыре ивы», — произнес вдруг Янтарь.
Я удивленно вскинула голову и обнаружила, что он смотрит на меня, словно спрашивая моего согласия. «Четыре ивы»… поместье, где мы жили до того, как поступили в Тарос.