Янтарь
Шрифт:
Моей гордостью, моей радостью, смыслом всей жизни!
И не важно сколько было мне лет, сейчас я чувствовала себя истинной и самой настоящей мамой, когда дрожащими от восторга руками купала малыша в небольшом тазике с нагретой водой, а затем пеленала его как полагается, чтобы он мог спать сладко-спадко свою первую ночь в новом мире. Первую и все последующие ночи.
А я всегда буду рядом! И сделаю всё ради него!
Мое крошечное счастье, мой маленький рай!
За эту ночь я зацеловала эти глазки, носик и пухлые губки, не в силах остановиться,
Он так вкусно пах, он был моей самой большой мечтой!
Когда папа сказал мне, что скоро на моих руках будет братик или сестра, сначала я была в шоке.
Потом очень злилась, потому что думала. что папа решил найти себе жену среди тех женщин, что бегали за ним в поселке… включая даже тех, что уже были замужем!
Обещала, что своими руками зашибу любую, кто переступит порог нашего дома, потому что была уже не в том возрасте, когда была способна принять кого-то в качестве мачехи.
Папа тогда долго смеялся над моими криками и метаниями по дому, во время которого я успела все снести на своем пути, пару раз включая и его самого, а потом рассказал, что матерью нашего малыша будет медведица, как того требовали законы рода Беров.
И это для вас подобное ужас и пакость несусветная, а для того, кто был немного мишкой — вполне себе нормальное мероприятие!
Опять же своими глазами я ведь этого не видела…ну подумаешь два медведя носятся по лесу, делов то! Главное, что из людей никто не поймет в чем тут особый смысл!
И я была так рада потом.
Так ждала нашего малыша…
…. После смерти папы каждый прожитый день я посвятила тому, чтобы отыскать медведицу, которая стала мохнатой мамочкой моего малыша.
Все было идеально до того момента, как на моем пути не появился этот мужлан!
— Слишком маленькая, не справлюсь я видите ли! — фыркнула я в тишине комнаты, прерываемой лишь потрескиванием огня в печке и сопением уснувшего крохи, осторожно укладывая малыша в самодельную колыбельку, чтобы прилечь самой и успеть набраться сил к новому дню.
Нужно было переждать хотя бы неделю в этом месте, а затем двигаться в путь дальше. Так далеко, как только можно, чтобы нас никто не смог найти!
Может где-то в этом мире есть место, где мы сможем остаться жить и ничего не бояться…
…Не бояться, что нас смогут найти, и оставить моего малыша полным сиротой.
Мой малыш спал, а я дремала рядом на кровати, не переставая улыбаться и выбирать имя, находясь в таком приподнятом состоянии, что смогла бы запросто свернуть горы!
Мне казалось, что я никогда не устану и буду летать электровенником на одном только позитиве еще долго-долго.
Рай закончился через день.
И началась реальная жизнь, в которой мне не у кого было просить помощи.
Мой малыш плакал практически не переставая.
И, знаете, плакал по-беровски — громко, надрывно, а главное упорно, распугивая всю съедобную живность в округе, чтобы его сестра случайно не поправилась от переизбытка мяса.
И как
Малыш вопил так, что его мордашка становилась красной, а маленькие ручки, сжатые в кулачки отчаянно тряслись, и не помогало совершенно ничего — ни мои объятья, ни укачивания на руках, ни теплая водичка, в которую я его опускала в надежде на то, что водная среда успокоит его.
Иногда помогала бутылочка, но лишь иногда!
Перерывы между плачем были слишком маленькими, чтобы мне удавалось что-нибудь придумать, как отвлечь кроху от его истерики…а главное понять, что же было не так.
Кажется, с животиком было все в порядке, но знать наверняка я не могла ничего, со стыдом начиная себе признаваться в том, что на работе даже в родильном отделении было гораздо проще.
Да, никто ведь не спорил с тем, что ответственность за деток была огромная, но ведь каждая медсестричка знала, что стоит просто отработать свою смену, чтобы пойти домой и хотя бы выспаться.
И вот теперь я искренне жалела, что не стала спать ночью на эмоциях, потому что силы иссякали и веки становились все тяжелее, а ведь мне ни при каких условиях нельзя было терять бдительности и уж тем более уходить в полную отключку!
— А давай мы назовем тебя Молчун? — устало улыбалась я малышу, чья маленькая мордашка снова принялась кривиться в попытках выбрать тембр погромче, прижимая его к груди, и укачивая как можно активнее, все еще надеясь, что нам это поможет хотя бы разок за сутки, и мой карапуз сладко уснет, сделав сладким бантиком свои розовые губки, — Папа рассказывал. что всем Берам дают имена по их талантам и способностям. А ведь мы с тобой чуточку Беры.
Я говорила с ним практически постоянно, чувствуя нашу невидимую кровную связь и искренне наслаждаясь тем, что теперь не была одна и в принципе могла с кем-то поговорить кроме себя самой, даже если речи малыш еще не понимал.
— Не хочешь, значит Молчуном, — с улыбкой поморщилась я, принявшись расхаживать на нашей маленькой и единственной целой комнате, со всех сторон занавешенной тряпками для сохранения тепла, укачивая вопящего малыша и продолжая с ним разговаривать, — Знаю, что Серена тебе больше подходит, но вроде как это больше женское имя, как думаешь?…
Я так жалела, что папа не выбрал имени для своего карапуза, пока был жив…
Даже не знаю, сколько часов было за окном, ведь темнота опускается на землю в январе слишком рано, но мне казалось, что я проходила уже несколько бесконечных ночей. пытаясь успокоить моего кроху, который кричал и не спал. Я была готова разрыдаться сама, совершенно не понимая, что же мне делать в этой ситуации, ведь такому не учат в университетах и на курсах для беременных. когда ты искренне думаешь, что у тебя то точно будет идеальный младенец, который будет спать, и кушать по расписанию, а твоя прежняя жизнь останется такой же с небольшими поправками на пробуждение среди ночи ради того, чтобы покормить опять же строго по расписанию!