Янтарин
Шрифт:
— Этот стервятник всё же нашёл способ вскрыть могилы. Спустил на нас того чёртового дракона, не в обиду тебе, Янтарин, будет сказано, а пока мы пытались от него избавиться, какая-то мелкая пакость сломала защиту; они… они принесли в жертву одну из нас. Я же говорила Фениксу, что мы не воины.
— З-сахоронения полукровок?
— Да. Я даже не думала, что можно найти на них управу. Они же не принадлежат ни одной расе, ни одной вере.
— А я з-снаю одного идиота, который тож-ше не принадлеж-шит ни одной рас-се и теперь уже ни во что не верит. У Оникс-са был обломок янтарного амулета?
—
Наяда скользнула взглядом по Фелише, высунувшейся из-за дракона, улыбнулась.
— О, маленький феникс тоже с тобой. Очень мило. Всю жизнь мечтала отправиться в Западные Воды на руках огненного народца.
— Брос-сь, Лиам, — дракон осторожно ткнулся носом в руки наяды, недовольно засопел, когда алая вода потекла сквозь судорожно сжавшиеся пальцы. — Ты же обещала с-спляс-сать на моём погребальном кос-стре. Нечего отлынивать.
Фелиша повернулась к дракону.
— Ты можешь что-то сделать?
— Нет. Она же из воды. Ес-сли я дыхну, она прос-сто превратитс-ся в пар.
— Не стоит за меня переживать, девочка, — Лиам плотнее прижала руки к животу. — Иволга была такой же — заботилась не о тех, о ком нужно: переживала за Феникса, когда этот дурень выпихнул её в Говерлу замуж, хотела найти тело Ферекрусу, хотя этой бестолочи нужна разве что новая голова. Даже меня жалела, дурочка — думала, что я жутко страдаю по поводу вымирания моего вида. И за спасение Янтарина заплатила двумя жизнями — своей и твоей. Не бери с неё пример, иногда нужно помнить только о себе.
Фелиша опустилась рядом с умирающей на колени.
— Я не понимаю, вы сказали… Иволга?
— Ну, вряд ли ты её знаешь под этим именем. Феникс королева Фиона звучит слишком вычурно и длинно. А наши не любят разводить церемонии, — Лиам перевела взгляд на дракона, — Янтарь, будь добр, ты бы не мог перенести меня ближе к реке? Не хочу бросать девочек, но должен же кто-то замолвить за них словечко в загробном мире.
Фелиша оглядела кладбище — там и здесь земля темнела расплескавшейся водой — всё, что осталось от поверженных наяд. И Лиам едва сдерживалась, чтоб самой не растечься родниковой водой и не оросить собой кладбищенскую землю.
Наяда что-то прошептала.
— Ась?
— Я не с тобой говорю, змея позорная. — Лиам с возмущением отбила сунувшуюся к ней морду. Фелиша вопросительно подняла брови. — Именно, детка. Подойди. — Наяда сняла свой венец. — Эта игрушка может перейти только от королевы к королеве. Или принцессе. Не хочу, чтоб он растёкся водой после моего ухода.
Не зная что сказать, Фелиша просто стиснула подарок в руках, чувствуя, как пульсирует чужая магия, не желая смиряться с новой хозяйкой.
Речка затерялась в кувшинках и лилиях. Наяда судорожно вздохнула, когда вода обвилась вокруг её лодыжек, скользнула слабеющей ладонью по драконьей морде, на секунду приникла к раздувающимся ноздрям, чмокнула чешую и тут же оттолкнула дракона. Ни улыбнулась, ни заплакала, даже рукой на прощание не махнула — просто без всплеска
— Значит, Иволга…
— С-слушай, ну подумай хорош-шенько с-своей рыжей головой, — Янтарин слишком сильно хлопнул крыльями, прибавляя скорость, словно желая улететь от неприятного разговора, — ты же не с-считаешь в с-самом деле, что птичка Гельхена и твой брат с-совершенно с-случайно нос-сят одинаковые имена?
— Ну, это необычно, но именам свойственно повторяться.
Дракон помолчал.
— Она была такой же юной, когда её отец выз-свал Гельхена, чтоб вывес-сти с-свою дочь за пределы нес-спокойного гос-сударс-ства — это были с-смутные времена, вампиры, нападали чуть ли не каждую неделю, нас-селение с-страны, и без того не с-слишком многочис-сленное, за каких-то четыре мес-сяца с-сократилос-сь наполовину. План был прос-ст — защитить нас-следную принцес-с-су и на какое-то время затерятьс-ся с-с ней где-нибудь у с-сос-седей. Думаю, ты з-снаешь, что с-случилос-сь с-с твоим племенем.
— Ночью взорвался вулкан, — тихо прошептала Фелиша.
— Да. Не з-снаю, как Феникс-с рас-с-сказал об этом твоей матери и как она вс-сё это пережила. Если чес-стно, даже не з-снаю, как он с-сам с-смог это пережить, он долго винил с-себя в гибели целого племени. Впрочем, ему прис-суще винить с-себя в том, в чём он не виноват.
— Ты о чём?
— О многом, — туманно изрёк Янтарин. — Потом они наш-шли меня — Феникс-с привёл Фиону, чтобы её род не утратил с-связь с-с драконами. И потом это была единс-ственная возможнос-сть хоть как-то привес-сти её в порядок. Дальше всё банально — эта глупыш-шка влюбилас-сь, напридумывала с-себе невес-сть знамо чего, и тогда Феникс-с решил, что хорошенького понемножку, и вообще она уже пришла в чувс-ство, поэтому хватит тут прохлаждатьс-ся, нашёл подходящего с-супруга, обо всём договорилс-ся и… ну, дальш-ше ты тоже вроде в курс-се.
— Значит, он её не любил?
— Фелишия, детка, ты з-снаешь, как у Гельхена появилс-ся феникс-с?
— Он его подбитого нашёл.
— Угу, это он так говорит. Вернее, да, Феликс-су переломали крылья, с-с тех пор он не сс-лишком любит летать, но вообще-то птица и так его ис-скала. Феникс-сов-птиц тогда тоже почти всех выбили и они ис-скали защиты. Нашёл только один. Видишь ли, когда кому-то из нас гроз-сит опас-снос-сть, мы с-стараемся с-ббитьс-ся в с-стаи и защититьс-ся. Но ес-сли нас ос-стаётс-ся с-слишком мало и никакая с-стая уже не с-спас-сёт, с-срабатывает другой инс-стинкт — мы ищем близких по крови, тех, кто с-сможет нас защитить.
Фелиша фыркнула.
— Ничего родственного между Филей и Гельхеном я не заметила — у одного крылья, у второго обгрызенный кинжал. Совершенно разные.
— О, это с-старо, как мир. Дело з-сдесь не во внешнем с-сходс-стве — я когда-то тоже ис-скал помощи и с-совсем не у с-стаи — почти вс-сех драконов тогда выбили, ос-ставалас-сь небольшая колония, мы тогда с-слеталис-сь с-со вс-сего континента к единс-ственному, кто мог нас-с защитить, и драконом он не являлс-ся.
— Кто это?