Янтарные слезы Феникса
Шрифт:
— Что-то не припомню, — выдала и глазами этак невинно похлопала.
В ответ Рыжик свои попросту закатил. С минуту изображал великомученика, а после вздохнул решительно и на руки меня подхватил. Когда же я от неожиданности испуганно пискнула, не стерпел и залыбился довольно-предовольно. А еще этак предвкушающе, что… Захотелось все же вырваться и по старинке, попытаться сделать от него ноги. Однако надеяться, что дадут сбежать, не стоило, да и… Платье-то мне новое волей Созидания справили замечательное, а вот об обуви не подумали. Или напротив, предусмотрели попытку побега.
Посему, я лишь голову ненаглядному на плечо положила покорно, да руками шею обвила. Вознамерившись отринуть девичьи страхи и, наконец, получить сию огненную птичку в единоличное, законное право. А что он думал, только ему моя свобода покоя не дает? Зря.
С таким лозунгом мы и подошли к резным дверям пристанища богов, отворившимся весьма самостоятельно, что заставило лишь увериться в мысли — Рыжик и Созидание спелись.
Внутри оказалось светло и благостно. Витражные окошки, яркие, светлые фрески и лики святых, наполняли храм духом веры и чуда. Слезы невольно навернулись на глаза. Сказалось или все-то что случилось, или то, что именно о такой свадьбе я и мечтала. Одной на двоих и никого более…
Демирин поставил на ноги, взял за руку, и повел вперед уверенной поступью, ни на секунду не сомневаясь в своем решении соединить наши жизненные пути. Я следовала следом, ощущая, как всполошено бьется сердце. Не от страха, нет. От радости.
Перед статуями богини Созидания и Творца, мы опустились на колени, беззвучно благодаря за высший дар, который нам только могли преподнести. Чаща с огнем вспыхнула пред нами, когда с благодарностью было покончено, и Феникс, посмотрев испытывающе, улыбнулся, как может только он тепло и лукаво, и вопросил:
— Не передумала?
Я же в ответ воинственно вздернула носик, не утративший за пережитое время своей горделивости, и со значением фыркнула:
— Не надейся.
Наши улыбки стали тем единодушным "да", которое подвигло божественное пламя пролиться нам на запястья, скрепляя их вязью одинаковых брачных татуировок — истинного знака принадлежности друг другу. Мы же в свою очередь не отставали от божественной воли и подтвердили сие событие поцелуем.
Он все длился и длился, и прервался лишь на но, чтобы отыскать маленькую комнатку, за кафедрой с иконами. Большего нам и не нужно было. А после… Несносный Рыжик все же получил желаемое.
Это походило на танец. Поначалу легкий, несмелый, дающий возможность привыкнуть к движениям партнера. Чувственные, скользящие прикосновения рук, ног, губ. Острая вспышка боли, как особенно сложный пируэт, разделивший все на до и после. Дающий понять танцующим, что они созданы друг для друга. И пламенное, страстное завершение, когда смешивается дыхание, сердцебиение, и стирается грань между телами. А уста исступленно шепчут, не веря, что может быть ТАК хорошо и правильно:
— Мой Мир…
И получают в ответ легкий, счастливый выдох:
— Моя Война.
ГЛАВА
БОНУС
Проснулась я от смутного и неясного давления в районе поясницы, еще не вспомнив того, что произошло
И еще на теле, аккурат, на груди возвышалась длань… Лишняя, но с уверенной фундаментальностью, если не сказать надежностью, ее поддерживающая. Глаза я распахнула мигом, что позволило воспоминаниям обо всем, что делала и что шептала жених… (тьфу ты, теперь еще привыкай к новому статусу) мужу, просочиться обратно в сознание, и в целом испытать эмоции весьма сумбурные от счастья до непрошенного смущения. А уж когда я, стараясь не потревожить рыжиковскую конечность в частности и муженька в целом, повернулась к нему и узрела, что коварный Феникс не спит, а очень даже самозабвенно изучает меня, и больше всего уделяет внимание раскрытой груди…
Под покрывало я нырнула инстинктивно, не задумываясь о том, что переживать после всего поздновато. Логика под горящим взором любимого пасовала и старалась не отсвечивать.
Секунда и Демирин последовал моему примеру — накрылся, придвинулся поближе, (отчего я мигом смекнула, что именно мне там упиралось в спину, и едва сдержала истеричный смешок) и горячо зашептал на ушко:
— От кого прячемся?
— А то ты не понимаешь? — выдала возмущенно, осознав, что робость — определенно не мое, а вот эгоцентризм самое то.
— Даже не догадываюсь, Воительница, — молвил ненаглядный насмешливо и ушко поцеловал.
И ладно если б этим ограничился.
Задохнулась не то от возмущения, не то от того, что после уха, вероломный искуситель, всерьез вознамерившийся исполнить свою давнюю угрозу и таки посвятить меня во всех нюансах взрослой жизни, перебрался на шею, а рука… И вовсе бесстыдная поменяла дисклокацию.
Хотелось ехидно заметить, что для индивида, так долго делающего вид, что у меня нет груди, он нашел ее излишне споро, но…
Слова как-то резко утратили смысл, а смущение и вовсе растаяло, словно лучи заходящего солнца, решившего деликатно предоставить нас самим себе.
Прошло два месяца…
— Оно не подымается, Рин. Я уже все перепробовала, но результата ноль.
Именно этим отчаянным возгласом я встречала опешившего друга на пороге нашего с Рыжиком маленького, двухэтажного домика, расположенного на окраине Радалэна. Поближе, так сказать, к родной академии и подальше от городской суеты, явно неспособной понять моих экспериментов.
Тролль, нужно признать, домчался быстро, что делало ему чести, ведь Триура я за другом позвала всего-то минут двадцать назад. А расстояние нешуточное… И выглядел соответственно запыхавшимся, взъерошенным и раскрасневшимся, как будто и впрямь не с извозчиком на пролетке, а бегом добежал.
— Что..? — только и смог он выдавить осипшим голосом, наблюдая как у меня на глазах наворачиваются слезы, и уже заранее не зная, что с этим делать.
Как показал опыт, его и дубиной по голове не возьмешь, а вот стоит всплакнуть и пожалуйста — пришибленный Эринир, готов на любые подвиги.