Янус (сборник)
Шрифт:
…Он снова находился в туманном месте, и снова перед ним стояла игральная доска. Ему казалось, что ифты и фигурки деревьев как бы сплотились в единое целое на его стороне доски, словно готовясь к последнему бою, тогда как на стороне невидимого противника перестраивала ряды целая армия марионеток–инопланетники, ларши, лже–ифты, поселенцы… Иные фигуры внезапно выдвигались вперед, словно совершали ложный выпад, пытаясь спровоцировать Айяра на опрометчивый шаг. Но он не двигался, изучая пестрый состав вражеских соединений, фиксируя в памяти каждую фигуру.
Дольше всех его внимание задержали двое: мнимый ифт и ларш. На ум пришло воспоминание об огромном зале
А ларш?.. Чья сила превратила его, неуклюжего прежде человека–зверя, в человека в скафандре, стоявшего в строю рядом с Хэфсором в подземелье мертвого стеклянного Дерева? Теперь Айяру казалось, что в то время, как он смотрел на фигурку ларша, контуры ее изменились, и мгновениями образ человека просвечивал сквозь обличье зверя… Это смущало и раздражало Айяра, нарушая естественную логику размышления. Какая–то неясная мысль мелькала и ускользала снова. Он знал: лишь толщина высохшего листа преграждает ему путь к постижению истины, но преодолеть эту малость ему пока что не дано.
Он ждал от невидимого игрока первого решительного хода, который мог бы угрожать его маленькой армии защитников. И вдруг понял: армия марионеток готова к бою, но ее глава–второй игрок у доски — отсутствует. Но это обстоятельство вызывало у Айяра скорее тревогу, чем облегчение или радость: хотелось видеть противника, сидящим у доски и готовым к большой и дерзкой игре — к такой схватке, которую сам Айяр начать не решался…
Порыв ветра принес мерзкий запах лже–ифтов. Айяр мгновенно очнулся. Сна как не бывало. Не делая ни одного лишнего движения, чтоб не обнаружить себя, он напряг зрение и слух. Кругозор, правда, был ограничен плотной завесой растительности, но слышно было хорошо.
Враг не пытался скрыть свое появление: подошвы громко стучали по камню, одежда цеплялась за кусты… Стараясь не шуметь, Айяр осторожно вытащил меч: даже во сне он сжимал его рукоять. Тревожила мысль: не покинула ли меч энергия Танта? Разве сможет он одолеть роботов без этой надежной поддержки!
В неверном свете зари показалась фигура… Айяр вгляделся и едва не окликнул:
— Эмбер!
Время повернуло вспять, поток воспоминаний захватил Айяра. Когда–то Эмбер был едва ли не самым близким его другом, братом по крови. Плечом к плечу стояли они в последней битве за Ифткан. Ах, Эмбер… Сначала Валлиль, потом Хэфсор, теперь Эмбер!.. У Айяра болезненно сжалось сердце.
Мнимый Эмбер стоял всего в нескольких шагах от укрытия Айяра, но не поворачивался больше лицом к кустам. И это спасло Айяра, дало ему время опомниться, понять, что перед ним всего лишь телесная оболочка, подобие друга.
Поддельный ифт слегка наклонил голову и, очевидно, прислушивался. Айяр замер, закусив губу. Если робот повернется еще немного в сторону кустарника, и если зрение у него такое же острое, как было у воина, тело которого он теперь носит, то Айяру не скрыться за стеной сухих веток, и враг без колебаний убьет свою добычу.
Вдалеке раздался свист — тонкий, пронзительный. Он был похож на сигнальный свист настоящего ифта–разведчика, но чем–то неуловимо отличался от него. Лже–Эмбер поднял голову и повторил условный знак — так, чтобы его услышали дальше в Пустоши.
«Интересно, — подумал Айяр. — Это облава на меня или просто патруль, хватающий любого, кого
Затаив дыхание, Айяр следил за роботом. Ему казалось, что даже если Эмбер существует в этом мире только как фиктивная сущность, он не может не чувствовать, что его бывший друг, Айяр, лежит сейчас рядом, чуть прикрытый ветками кустарника. И, оттягивая время, лже–Эмбер ждет, когда нервы у Айяра сдадут, и он выдаст свое присутствие. Однако робот не повернул головы. Запахнув плащ, он быстро пошел прочь.
Айяр все еще не верил в свое спасение, ждал и прислушивался. Он заставлял себя сохранять неподвижность еще какое–то время, хотя все существо его требовало: бежать! Скорее оставить это тоскливое место — место нелепой встречи живого и мертвого.
Так открылся Айяру еще один момент в замысле ТОГО–ЧТО–ЖДЕТ: лже–ифты — это зеркальные отражения, копии тех, кто некогда жил в Ифткане. Пустые бездушные оболочки, тени на службе у зла заменили собой живых, подлинных и населили Янус. Теперь у ифтов было две ипостаси на планете — одни, прошедшие через перерождение, взяли на себя миссию добра и жизни; другие, телесно воссозданные ТЕМ–ЧТО–ЖДЕТ, не имели души и служили злу и смерти.
Айяр выполз из кустов, сломал крепкую ветку и, опираясь на нее, пошел вперед. Наступал день, но дожидаться ночи было неразумно: мнимым ифтам и другим обитателям Пустоши темнота не мешала, и не было смысла понапрасну терять время.
Вдоль дороги было много укрытий: трещины в почве, большие камни, густой кустарник, хотя последний иногда казался таким странным и злым, что Айяр старался обходить его стороной.
В полдень путник съежился в тени скалы и доел последние стручки. Хотелось пить. Но воды поблизости не было. Его начали мучать воспоминания о холодных озерах Леса, язык словно ощущал вкус свежей речной воды…
Ветер усилился и принес запах морской соли. Значит, цель близка. Хотя где и как он отыщет своих на бескрайнем берегу, пока было неясно.
Солнце жгло невыносимо. Пришлось остановиться и укрыться в тени. Но покоя не было: тяжелые мысли преследовалиАйя–ра. «Эмбер… — думал он. — Сколько же тех, кого я прежде знал и любил, служат теперь ТОМУ–ЧТО–ЖДЕТ? Тот зал был весь уставлен зеркалами, и в них отражались чужаки, каких я на Янусе не видел. Быть может, здесь в древности жили другие расы? Существовала иная цивилизация? И это мы, ифты — пришельцы, инопланетники? Когда же возникло ОНО? Каков ЕГО возраст? И что ОНО такое, чтобы держать в рабстве все живое на планете в течение необозримых веков?»
Так вопрошал себя Айяр, а вокруг него кружил ветер, наполненный дыханием древнего моря, и сулил ему скорый отдых, вселял надежду…
Это не был сладкий воздух Леса, но когда–то ифты бывали у моря и считали его добрым. Что же ждало Айяра на берегу неглубокой океанской лагуны, к которой он так стремился?
Каждый холодный сезон переродившиеся ифты уходили за море. С приходом весны горстка их снова приплывала к этому берегу, чтобы расположить в нужных местах тайники–сокровища: со временем те сделают свое дело и обеспечат прирост их сообществу прошедших перерождение. Конечно, это был очень медленный путь воссоздания лесной расы, но другого они не знали. Удастся ли повторять это снова и снова на опустошенных теперь территориях поселенцев и в районах, где бывали люди из порта, теперь целиком находящихся во власти ТОГО–ЧТО–ЖДЕТ? Если бы можно было вернуть к жизни пленников зеркал и подвергнуть их перерождению! Как сильно вырос бы тогда народ ифтов! Но кому под силу отнять добычу у ЖДУЩЕГО?