Япония и Третий Рейх

Рыбаченко Олег Павлович

Наверное, мальчик радовался тому, что пришли, наконец, русские варвары которые смогут подарить свободу. Многочисленные следы от плеток и кнута, некоторые совсем еще свежие говорили, что рабство у мальчугана совсем не сытое.

Действительно Аркашу вместе с другими мальчишками заставили спешно возводить третью линию укреплений. Как ни странно, но для юных невольников это было скорее даже отрадой. В рудниках, где они ишачили, месяцами не видели солнца. Правда, чтобы рабы не слишком быстро умирали от ядовитых испарений, их чередовали, выводя работать на поверхность.

Но

после это ад в каменоломнях ощущался еще сильнее. Особенно сильная вонь, когда рабы справляют нужду в ямах, чадят факелы, испаряется серебро, и ты буквально задыхаешься. Но затем быстро привыкаешь, и получаешь райский подарок - работу на поверхности.

Свежий воздух, да еще когда рядом море - это чудо. Но после него возращение в ад каменоломен куда мучительнее.

Аркаша провинился и его в качестве наказания перевели на самый низкий семнадцатый уровень, нацепили тяжелые оковы и заставили долбить плитку. Обычно тут и крепкие, взрослые рабы больше месяца не живут - умирают от скопившегося ядовитого газа.

Но Аркаша как русский мальчик очень живучий и выдержал полгода в этом черном аду и во тьме. Потом, когда пришел Святослав, его, выволокли, на поверхность. От свежего, наполненного медом воздуха мальчишка потерял сознание. Его окатили несколькими ведрами холодной воды, заодно смыв грязь.

Работа был нелегкой, тем более начала она зимой, теплой по Российским меркам, но все равно с ночными заморозками, а пару раз и выпадал снег. А одежды никакой юным невольникам не выдавали - зачем тратить хоть цент. Из еды только сухой хлеб, вода в которую иногда добавляли перекисшее вино, сухие погнившие фрукты и тухлая негодная для продажи рыба.

И как при такой диете и труде по восемнадцать часов в сутки не заболеть и не сдохнуть?

Много рабов и мальчишек, в том числе загнулось, но Аркаша выжил, и даже сумел, перепилить ночь цепи. Нелегко это сделать, но можно. Только не сразу, а крадя у себя каждую ночь полчаса драгоценного сна. Так что мальчишка в некотором роде герой.

И сидеть, забившись в щель, не хочет. Да и вообще привыкнув с трех лет вкалывать на рудниках, Аркаша просто не может сидеть на месте. Перегруженные и налитые тяжелыми жевалками мышцы требуют нагрузки и движения.

Так что мальчишка схватил в руки два меча и подражая движениям, рыжей Августины бросается на наемников.

Опыта у хлопца мало, но зато ярости и гнева очень много. Кроме того, он худой, но очень жилистый - от постоянной тяжелой работы. Не знают рабы ни отдыха, ни выходных, ни развлечений. Как говорил римский философ Папино - раб или работает или спит, но не более того.

Так что у Аркаши, если и был опыт, так это драки со своими сверстниками, например за еду или более мягкое место на камнях, для сна. Есть же места, где камни присыпаны песком, и на них лежать немного мягче. Особенно если бока и спина саднят от плетей надсмотрщика.

Хотя очень сильный и выносливый от природы Аркаша и хорошо работал, надзиратели все равно были - хотя бы просто для профилактики или собственного развлечения. Кстати, при ударе лучше вскрикнуть, иначе надсмотрщик врежет снова - раз получилось так слабо, что раб не реагирует.

Аркаша

впрочем, часто игнорировал удары и привычную боль, за что ему доставалось сильнее остальных.

Но вот первая жертва мальчишки-невольника, наемник из Генуи. Пацан атакует его двумя мечами, уворачивается от выпала, и сам пробивает правой по шее.

Августина с удовольствием отмечает:

– У тебя способности есть!

И проводит рыжая дьяволица бабочку, срезав полтора десятка и помягче добавив.

– Разумеется для простого человека!

Действительно, учитывая отсутствие опыта, хорошо пацан дерется. Вот удар в пах ногой провел, заставил упасть на колени. А вот точный выпад прямо в глаз.

Августина очередного слона заставила покатиться, добавляя число жертв и, не могла не одобрить:

– Очень красиво!

Аркаша провел мельницу. Демонстрируя врожденную технику. Есть такие воины от Бога, что их еще не учишь, а они уже чувствуют, как надо драться и бить по наитию. А так мальчишка почти обыкновенный только прошел закалку самым экстремальным способом. Это когда восемнадцать часов ворочаешь тяжелейшие камни, рубишь их, таскаешь с яруса на ярус. Кроме того еще и тачки толкаешь, и лебедку крутишь, и в колесе бегаешь. Все группы мышц развиваются.

То есть физически драться ты уже готов, а технику подсказывает интуиция.

От мельницы два воина Византии упало. Красиво прошло. А вот удар пяткой под коленку, и громила с черным лицом падает и под ним валиться боец по меньше размерами.

Аркаша делает нос и горит Августина на греческом языке:

– Я хочу быть твоим учеником!

Рыжая дьяволица, проведя тройную мельницу, жестко отвечает:

– А почему именно учеником, а не рабом!

Аркаша, сразив нового громилу, храбро отвечает:

– А с вами бы я и в рабство готов навсегда во славу богов!

Августина громко расхохоталась и, столкнув очередного мастодонта, проворковала:

– А чем я не богиня? Тем более реальная, вполне!

Аркаша, пробив мечом в живот очередному громиле, прокричал:

– Надо и других парней освободить! Тогда будет подмога!

Но, похоже, мальчишки уже восстали сами. В двери широкой башни где их заперли, сыпались удары, и разносились крики.

А вот несколько обнаженных, смуглых от загара невольниц, уже успели присоединиться к битве. Они с такой иступленной яростью бросались на наемников, что вызывали больше страха, чем бы восставшие мужчины.

Аркаша проорал, разрывая легкие, но лязг сражения все же перекричал:

– Давайте рубите энергичнее! К нам наконец пришла свобода и весна!

Удача пока не изменяла четверке, потери противника росли, а на улицах уже собирались мародеры.

Огромный город, был полон иноземцами, многие из которых под шумок пытались набить себе карманы. И кое-где уже начались поджоги.

Проэрд Сванка уже сообразил, что проигрывает битву. Для скопца поражение означало многое и главное крах мечты самому стать базиликом. А ведь Сванка уже не молодой скопец, носивший еще и сан митрополита. Он мог бы захватить трон, так как династии как таковой в Византии уже не существует.