Японская новелла
Шрифт:
На помощь пригласили лекаря Согу, который жил в доме напротив. С большим трудом, с помощью укрепляющего лекарства, удалось ему привести в чувство Эйсюна. Прошло много времени, прежде чем раны от укусов на его плече наконец зажили.
Обо всем этом правдиво поведал некто Сёан, который жил в том же квартале.
А было это в начале годов Канъэй.
О ТОМ, КАК В МОГИЛЬНОМ ХОЛМИКЕ ВСПЫХНУЛО ПЛАМЯ, А ТАКЖЕ О ТОМ, КАК ВЫЛЕТЕЛ ОГНЕННЫЙ ШАР ИЗ МОГИЛЫ
На востоке земли Микава, в деревне Уэно, что поблизости от Итиномия, в седьмой день после смерти жены кузнеца
После праздника поминовения усопших там побывал мой ученик Дзэнсай. Когда он сунул в отверстие веточку молодого бамбука, она тут же загорелась. Совершая похоронный обряд, душу покойной напутствовал служитель дзэнского храма Сёгэнъин, что в Нагаяме.
Позднее настоятелем этого Храма стал преподобный Гюсэцу. Сам же Хёэ Горо почил в третью годовщину смерти жены. Случилось это в пятый год Канъэй.
В деревне Ноэ, находящейся к северу от Осаки, в двадцать третий день седьмой луны одиннадцатого года Канъэй пятидесяти лет от роду умер человек по имени Нихёэ из амидаистской секты Икко 9.
Из его могилы вылетел огненный шар наподобие мяча для игры в кэмари 10. Несколько раз взмыв и опустившись, он поплыл наконец на высоте два-три сяку по направлению к дому покойного. По дороге он облетел все окрестные возделанные поля. Над одним из них он вдруг рассыпался на целое облака искр. Кроваво-алым потоком опустились они наземь. Затем огненный шар возник вновь и, прокатившись по коньку крыши дома, где жил Нихёэ, вернулся в могилу. Так повторялось каждую ночь, в четвертую стражу 11. Видели огненный шар все жители Ноэ. Видели, разумеется, и сыновья сельского старосты Сакубёэ, старший и младший. Старший — было ему тогда то ли семнадцать, то ли восемнадцать — несколько дней после того прохворал.
В месте, именуемом Минеура, в крае Госю умер последователь секты храма Хонгандзи 12Каждую ночь из его могилы вылетал огненный шар размером с детский мячик.
Однажды он пролетал над большим скоплением народа. За ним погнались, хотели его поймать, но он ускользнул от своих преследователей. А как-то раз он залетел в дом к покойному. Все домочадцы убежали в отдаленный, лежавший за несколько селений от того места храм. Было известно, что усопший не доверял священнослужителям, поэтому заупокойную службу по нему не совершали. Впоследствии огненный шар побывал во всех домах его родственников. Очевидцем всего этого был монах Соан. Он-то и поведал об увиденном.
О ТОМ, КАК НЕКИЙ МОНАХ ПОПАЛ В АД ЕЩЕ ПРИ ЖИЗНИ, А ТАКЖЕ О ТОМ, КАК НЕКИЙ ЧЕЛОВЕК ПОГРУЗИЛСЯ В КИПЯЩИЙ АД 13
Трое паломников направлялись к огнедышащей горе Ундзэн в земле Бидзэн. Один был горожанином из земли Бунго, другой — монахом из Бидзэн, третий — ронином, неизвестно откуда. Случилось им заночевать в местном буддийском храме.
Монах попробовал погрузить палец в “кипящую котловину”. “Не так уж и горячо”, — удивленно вымолвил он. Но, вытащив палец, он почувствовал вдруг нестерпимое жжение. Пришлось ему снова погрузить в воду свой палец. Так он проделал несколько раз, и с
В конце концов двое его спутников со слезами на глазах вынуждены были оставить его и пуститься в обратный путь. От них-то я и услышал рассказ о том, что случилось с монахом.
Было это в годы Канъэй.
В земле Симцукэ, в трех тё 14от Насу-но Юдзава есть “кипящая котловина”.
Некий Кёдэн из Насу собирался пойти в горы за хворостом, но завтрак запаздывал, и он боялся, что отстанет от своих спутников. Разозлившись на мать, он пнул ее так сильно, что она упала.
Проходя мимо котловины, он — неожиданно для всех — свалился в нее. Подоспевшие спутники схватили его за голову, пытались удержать, но тщетно — он весь ушел в котловину.
И теперь еще то место называют “Преисподняя Кёдэна”. Если там произнести имя Кёдэна, котловина тотчас забурлит.
Литейщик Итихёэ из деревни Усикубо края Санею похитил колокол синтоистского храма, что стоит на горе Исимаки.
В начале годов Канъэй он совершал паломничество к божественной горе Хакусан 15. На восьмом ярусе горы он вдруг остановился, застыв как каменное изваяние, а вокруг него взвились языки пламени. “Видимо, он умер, — сказали другие паломники. — Теперь это место осквернено”. И они поспешили вверх.
На обратном пути они увидели застывшее тело Итихёэ точно таким же, каким его оставили, с бушующими вокруг него языками огня. В страхе перед свершившимся они торопливо спустились с горы.
На следующий год на горе Хакусан побывал некий пилигрим из восточной части земли Микава. Все было точно так же, как в прошлом году. Однако на обратном пути он увидел, что тело Итихёэ исчезло.
На том месте, где он некогда стоял застывший как изваяние, теперь валит дым. С краю высится скала высотой в пять-шесть сяку. Она так горячо накалена, что к ней невозможно прикоснуться.
Обо всем этом, уверяя в правдивости своего рассказа, поведал страж дзэнского храма по имени Нода-но Иан.
О ТОМ, КАК УМЕРШАЯ РОЖЕНИЦА СТАЛА ПРИЗРАКОМ, А ТАКЖЕ О ТОМ, КАК НАРОДИЛОСЬ ЕЕ БЕСОВСКОЕ ОТРОДЬЕ
В деревне Сэки, что лежит на востоке земли Микава, поблизости от Ёсида, был староста по имени Ядзиэмон. Жена его умерла девятнадцати лет, при тяжелых родах. После смерти она сделалась призраком, стала блуждать вокруг дома. Пришлось родственникам обратиться в дзэнский храм Мёгондзи, и преподобный Гюсэцу, совершив заупокойную службу, укротил ее дух.
В уезде Убарада земли Кавати жил некто Кохёэ. Мать его была на редкость простодушная женщина, и злая невестка, надевая маску черта, часто пугала ее.
Мать Кехеэ, случалось, предостерегала невестку: “За каждое наше дело, доброе или дурное, непременно следует воздаяние. Смотри, как бы тебя не постигла беда”. Вскоре она покинула этот мир. А у молодей женщины родилась дочь с длинными, сунов 16в восемь клыками. Она пыталась скрыть это от мужа, но в конце концов тайна обнаружилась.