Японские сказки
Шрифт:
Спустилась она вниз и видит: бежит по склону горы чистый, прозрачный поток. И плавает у самого берега вьюн, голову из воды выставляет, точно что-то сказать ей хочет. Присела девочка на бережку под ветвистым деревом, ест мандзю и водой запивает. Вдруг напал на нее неодолимый сон, глаза сами закрылись, и заснула она крепко-крепко.
Проснулась девочка только тогда, когда вечерний ветер повеял на нее прохладой.
«Надо скорее вставать!» — подумала она. Хочет поднять голову — и не может, хочет пошевельнуться — а сил нет, точно все ее тело сковано.
Вдруг видит, закачались над ней с тихим
«Надо собрать вместо листьев золото» [37] , — подумала девочка. Собрала она золото, взвалила мешок на плечи и понесла домой.
37
Листья некоторых видов папоротника употребляются японскими крестьянами в пищу.
Диву далась мачеха, что падчерица снова вернулась живой и невредимой.
— Ты чего допоздна в горах пропадала? Какой зелени набрала?
Вырвала она мешок из рук девочки, глянула, а он полон чистого золота!
У мачехи глаза на лоб полезли от удивления.
— Доченька, а там в горах еще осталось золото? Все ли ты собрала?
— Там его еще много, — отвечает девочка.
— А как тебе удалось найти его? — спрашивает мачеха.
— Съела я мандзю, которое ты мне, матушка, дала, — рассказывает девочка, — и вдруг напал на меня неодолимый сон. Проснулась, вижу, кругом не трава, а золото рассыпано.
— Тогда и я завтра в горы пойду, — говорит мачеха, — наберу золота побольше тебя!
Испекла она снова мандзю с ядом и пошла с ним рано утром в горы, куда падчерица ей указала.
Спустилась она в ту же долину, нашла тот же самый поток, намочила мандзю и съела. В самом деле напал на нее скоро неодолимый сон. Обрадовалась мачеха: «Вот хорошо!» Прилегла на бережку и заснула.
Только больше мачеха уж не проснулась.
СОСТЯЗАНИЕ В ИСКУССТВЕ
И вот однажды приходит к Каванари от Хиданотакуми слуга с посланием, а в том послании говорится:
«Построил я дом со стенами в один кэн. И кажется мне, что вышел дом на славу, да вот не знаю, понравится ли тебе. Приходи, посмотришь, а если понравится, прошу, распиши стены этого дома».
«Гм, дом со стенами в один кэн… Что же тут удивительного?» — подумал художник. Но отказываться от приглашения не годилось, и он отправился к плотнику вместе с его слугою.
Пришел
— Есть же предел для наглости! Где это видано, звать людей любоваться на такое убожество?
Поворчал он, поворчал, да нечего делать, решил взглянуть, что там, внутри дома.
Как был в грязных башмаках, поднялся он на крыльцо с южной стороны, хотел открыть дверь, да не тут-то было: оттолкнула дверь Каванари и не пускает в дом.
«Ладно, — думает художник, — зайду с другого края». Подошел он к восточному входу, но и здесь дверь плотно заперта, отталкивает Каванари, не дает войти. И в то же время видит он, что с южной стороны, где он только что был, дверь плавно растворилась.
Рассердился Каванари, пошел к северному входу — и опять то же самое: открылась дверь, да не та, которую он толкал, а с восточной стороны, где он только что был.
Совсем вышел из себя художник, побежал к последней, западной, двери и снова вернулся от нее ни с чем. А с северной стороны, как нарочно, дверь плавно растворилась.
Понял Каванари, что все это шутки плотника, и красный как рак от обиды без оглядки пустился в обратный путь.
До изнеможения смеялся Хиданотакуми, видя, как ловко одурачил он художника.
Но прошло три-четыре дня, и вот к плотнику приходит от Каванари слуга и передает такие слова хозяина: «На днях приходил посмотреть твой дом, да двери у него плохо устроены — не открываются. Так мне и не удалось заглянуть внутрь. Ты уж впредь будь повнимательней, делай двери такие, чтобы как толкнул, так и растворялись бы. Я тоже потрудился — получилась интересная картина. Хочу, чтобы ты пришел, посмотрел и сказал свое мнение».
Слушает Хиданотакуми, а сам думает: «Знаю я этого Каванари! Отомстить мне хочет за мою шутку».
Но и не пойти — значит трусом себя показать. И отправился Хиданотакуми к художнику вместе с его слугою. Подходят, а Каванари из окна выглядывает, гостя к себе зазывает:
— Очень рад, что ты пришел! Заходи, пожалуйста!
Ничего не подозревая, Хиданотакуми направился прямо в дом. Только хотел переступить порог, вдруг видит: прямо перед ним с потолка свешивается распухший мертвец, зеленый, страшный, кажется так и разит от него зловонием!
— Ох! — вырвалось с перепугу у Хиданотакуми. Выскочил он из дома и, не оглядываясь, бросился прочь.
А за окном Каванари хохочет:
— Эй, куда это ты понесся? Ведь ничего страшного-то нет. Подойди посмотри получше.
Услышал эти слова Хиданотакуми, вернулся назад. Пригляделся, — а это не мертвец, а картина, искусно написанная на раздвижной перегородке.
ХРОМАЯ ЛИСИЧКА