Японский козырь Сталина. От Цусимы до Хиросимы
Шрифт:
Гарриман отвечает, что он не имеет такой информации, но может сказать, что в планах англо-американского Объединенного штаба ведения войны против Японии не произошло изменений. Конечно, эти планы составлены англичанами и американцами с учетом лишь их собственных ресурсов. В связи с предстоящим вторжением в Японию большое значение имеет вопрос базирования американских самолетов в Приморском крае.
Сталин спрашивает, идет ли речь только о предоставлении баз или также и о том, что Советский Союз должен принять активное участие в войне против Японии на суше и в воздухе.
Гарриман отвечает, что он в своем сегодняшнем
Сталин заявляет, что в Тегеране Рузвельт требовал или, вернее, предлагал участие Советского Союза в войне против Японии. Русские дали свое согласие. Позиция русских осталась без изменений. Он хотел бы знать, намерены ли Америка и Англия сами поставить на колени Японию без помощи Советского Союза.
Керр (посол Великобритании в СССР. — А.К.)говорит, что, когда он в последний раз виделся с Черчиллем, Черчилль говорил ему, что англичане и американцы рассчитывают на активное участие Советского Союза в войне против Японии.
Гарриман заявляет, что президент, конечно, рассчитывал на помощь Советского Союза со времени Тегеранской конференции. Но в мае президент говорил ему, Гарриману, что он хочет возможно скорее начать разработку планов, имеющих прямое отношение к будущему сотрудничеству вооруженных сил союзников с Красной Армией и Военно-Морским Флотом. Президент надеялся заблаговременно разработать планы, так как переброска вооруженных сил на борьбу с Японией потребует большого времени из-за больших расстояний.
Сталин говорит, что это верно, но нужно знать соображения союзников о том, какую роль они предназначают Советскому Союзу в войне на Дальнем Востоке. Хорошо было бы это знать, чтобы легче принять участие в разработке планов операций против Японии.
Гарриман отвечает, что он уверен, что, как только маршал Сталин изъявит готовность, планы ему будут предоставлены. В планах англо-американского штаба невозможно учесть роль Советского Союза до тех пор, пока англо-американскому штабу не будет известно, каковы пожелания маршала Сталина в отношении использования его вооруженных сил. Как только Сталин будет готов к обсуждению этого вопроса, генерал Дин (военный представитель США в Москве. — А.К.)сможет немедленно приступить к этому делу.
Сталин отвечает, что он готов.
Гарриман заявляет, что тогда он будет ожидать от маршала Сталина сообщения о дате начала переговоров.
Сталин отвечает, что об этом Гарриман будет поставлен в известность» {461} .
Поставленные Сталиным перед американцами и англичанами вопросы имели весьма важное как чисто военное, так и политическое значение. Во-первых, необходимо было определить численность и состав выделяемой для войны против Японии группировки. Для этого, естественно, нужно было знать, какие задачи будут перед такой группировкой поставлены. Во-вторых, Сталину было необходимо выяснить, какую роль США и Великобритания отводят СССР в деле разгрома милитаристской Японии. От этого в значительной степени зависело, станет ли СССР полноправным участником победы со всеми вытекающими последствиями в послевоенный период или
Хотя в беседе с американским и английским послами Сталин не раскрывал своих планов, понуждая союзников просить СССР о полномасштабном участии в войне, для себя Сталин к этому времени уже решение принял. Смысл этого решения состоял в том, что Советский Союз после разгрома Германии откроет второй фронт на Востоке, используя все виды вооруженных сил — сухопутные войска, военно-воздушные силы и военно-морской флот. Причем участие СССР в войне против Японии представлялось Сталину как самостоятельная военная кампания СССР на Дальнем Востоке. Это решение окончательно оформилось к лету 1944 г.
Маршал Советского Союза A.M. Василевский писал в своих воспоминаниях: «То, что мне придется ехать на Дальний Восток, я впервые узнал летом 1944 г. После окончания Белорусской операции И.В. Сталин в беседе со мной сказал, что мне будет поручено командование войсками Дальнего Востока в войне с милитаристской Японией. А о возможности такой войны я был уже осведомлен в конце 1943 г., когда возвратилась советская делегация во главе с И.В. Сталиным с Тегеранской конференции. Мне было тогда сообщено, что наша делегация дала союзникам принципиальное согласие помочь в войне против Японии» {462} .
В связи с поставленным Сталиным вопросом о задачах советских вооруженных сил в войне против Японии 28 сентября 1944 г. Рузвельт одобрил стратегический план, по которому на СССР возлагалось выполнение следующих задач: «Прервать транспортную связь между японской метрополией и Азиатским континентом; разгромить японские войска в Маньчжурии и уничтожить их авиационные части и соединения; обеспечить господство в воздухе над Южным Сахалином и Хоккайдо» {463} .
Между тем осознание неизбежности поражения стран оси в войне крепло не только у политиков Японии, но, что было весьма важно, и у высших военных чинов. Особую активность в поисках пути достижения почетного мира как для Германии, так и для Японии проявил назначенный 22 июля 1944 г. военным министром фельдмаршал X. Сугияма, ранее занимавший пост начальника генерального штаба армии. Он предлагал вернуться к «идее» выступить посредником на переговорах о прекращении советско-германской войны.
Как отмечалось выше, советское правительство решительно отвергло подобное «предложение» японцев, сделанное в первый раз еще в
1943 г. Позиция СССР по этому вопросу была четко определена в приказе Верховного Главнокомандующего от 1 мая 1943 г. В нем указывалось: «Болтовня о мире в лагере фашистов говорит лишь о том, что они переживают тяжелый кризис. Но о каком мире может быть речь с империалистическими разбойниками из немецко-фашистского лагеря, залившими кровью Европу и покрывшими ее виселицами? Разве не ясно, что только полный разгром гитлеровских армий и безоговорочная капитуляция гитлеровской Германии могут привести Европу к миру? Не потому ли болтают немецкие фашисты о мире, что они чувствуют приближение грядущей катастрофы?» {464}