Ярина
Шрифт:
Хотела возразить, что ничего подобного не делала, но Семён меня опередил.
– Знаю. Сама не ведала, что творишь. Попить, поесть дала, спать уложила, а домовому больше чести от людей и не надобно.
Семён поклонился в пол, верней в подушку, руку к сердцу прижал и заговорил.
– Я домовой Семён, скрепляю твёрдой клятвую слова свои, что отныне не наврежу Ярине и хозяевам этого дома ни словом, ни делом. Скажи: «Принимаю клятву твою Семён – домовой.»
– Зачем? – недоумевала я.
– Говори и вопросов
– сердито произнёс Сёма.
– Слышала же в чем клянусь-то. Второй раз предлагать не буду.
– Хорошо. Принимаю клятву твою, Семен - домовой. – сказала я и ничего особо не произошло.
– Ну, вот и ладно. – Семён, выдохнул так, как будто камень с души сбросил.
– А ты чего это не спишь? Ночь- полночь за окном, а ты тут лясы с домовым точишь. Ну-ка живо гляделки закрывай и сны радужные смотри.
И так убедительно приказал, что глаза сразу же закрыла, но они через секунду открылись снова.
– Не могу уснуть.
– Ну чего тут сложного. Подумай о чем-нибудь добром, дай грёзам своим девичьим волю. Есть же у тебя желание самое - пресамое заветное? – тихо поинтересовался Сёма.
Спроси меня об этом сегодня утром, я бы ответила, что я самый счастливый человек, что у меня все для счастья есть и ничего мне больше не нужно. Но сейчас все изменилось. И желание одно и настолько сильное, что хочется, чтобы оно немедленно исполнилось.
– Сёмочка, я очень хочу увидеть своих настоящих родителей. – так же тихо произнесла я.
– Ну что ж, твоё право. – домовой устал стоять и прилёг на подушку. – Хотя я на твоём месте никуда бы не рыпался. Тебе тута тепло, светло и кормят неплохо. Видел хозяев твоих, люди вроде хорошие, добрые. Чего тебе ещё надобно?
Я пожала плечами.
– Понятно. Любопытственно просто. Ты только это… Глупить не вздумай, те кто воспитал тебя роднее родных, ближе ближних.
Ах! Это же слова той самой бабушки Радмиры из леса, где меня нашли! А это идея! Что если мне попробовать отыскать ту знахарку. Наверняка она непростой была, колдуньей или ещё кем, раз про меня так точно предсказала. Правда есть и такой вариант, что её больше нет в живых. Но попытка, как говорится, не пытка.
Сердце заколотилось, и мозг отчаянно стал продумывать план побега из дома. Я резко дернулась на подушке, и домового качнуло наверх.
– Ты чего буянишь, оголтелая?
– пробурчал Семён.
– Я знаю, как найти своих биологических родителей, Сёмушка. Мне надо съездить в Истру. – на одном дыхании выдала я.
– Куда? Куда ты на мылилась на ночь глядя, коза непоседливая.
– В Истру, в лес возле Новоиерусалимского монастыря.
– заговорчески произнесла я.- Там жила одна бабушка, к которой ходили мама с папой перед тем, как меня найти. Если она жива, то должна знать, кто меня родил. Может мои настоящие родители родом из той деревни.
Семен смотрел на меня,
– Сёмушка, я должна разгадать загадку моего рождения. А это место единственное от чего я могу оттолкнуться, чтобы начать поиски моих настоящих биологических родителей. Я хочу знать, почему я такая! Что за странная сила во мне, о которой ты говорил.
– продолжала я уговаривать не столько Семена, сколько оправдывать себя.
– Ведь то, что сегодня произошло - это не случайность. С этим же ты согласен?
Семен продолжал молчать, лишь поднял одну бровь и крепче сжал губы. Я посчитала это знаком согласия с моими доводами и продолжила.
– И я соглашусь принять любую правду, ведь только так я смогу узнать ...КТО Я!
Домовой стоял все в той же позе с нахмуренным лицом и долго рассматривал меня. Наконец произнес:
– Прежде чем что-либо сделать, подумай, как следует. Сто раз подумай! Серьезный это шаг, и видется мне, что и опасный.
– Чего ж тут опасного?
– А того ж!
– взвился Семен. - Я клятву дал, что не наврежу тебе ни словом не делом. Сечешь?
– Так ты и не вредишь? – удивилась я.
Он стал ходить по подушке туда-сюда и размахивать руками.
– Вот дурында! Да если я твоим затеям сейчас потакать стану, и от дури этой тебя не отговорю, так тут вот самый вред и будет. Считай, клятву свою приступил, а это верная моя гибель. Да не простая, а мучительная. – отчитывал меня Сема. – И как уберечь тебя от опасности - то, коли я тут буду, а ты там?
– Семен, ты так переживаешь, как будто я собираюсь из дома навсегда уходить.
– продолжала доказывать я правоту своих намерений.
– Просто съезжу на экскурсию и все разузнаю.
Семён надулся и сел.
– Шмекскурсию, слово то какое ещё выдумала.
– пробухтел он.
– А с кем ты собралась туда ехать? С опекателями?
– Нет, Сёмушка, я одна хочу поехать. Вдруг, что ещё необычное случится. Я вообще только с тобой и могу поговорить об этом. А маме с папой не стоит знать, что со мной происходит что-то необычное. Они меня тогда вообще дома запрут от греха подальше.
– Ох-хо-хо, час от часу не легче. Отрок ты бестолковый! Не обижай тех, кто тебя вскормил и души в тебе не чает.
– беспокойно произнёс домовой.
Я хотела оправдаться, что не собираюсь никого обижать, но ведь это было бы неправдой. Я обижу этим родителей, предам их любовь, тем самым сделаю им больно. Но отступать от задуманного не хочу. Семен пристально разглядывал меня, шевелил носом, хмурился, но потом выдохнул, опустил голову и сел.
– Боязно мне за тебя девонька.
– спокойно произнес Семен.
– Чую в тебе решительность недетскую, а значит остановить я тебя никакими речами не смогу.
– Ну и не надо...- хотела возразить я.