Ярмарка невест
Шрифт:
— Э-э-э, успокойся, Петрушенька, — Елизавета тревожно переглянулась с Разумовским. — Тебе, душа моя, отдыхать побольше надо, да. А картоху тебя сварят, не волнуйся, завтра же и сварят, ежели ты так ее хочешь.
— Спасибо, тетушка, пойду я, что-то аппетит весь пропал, — уже подходя к двери я расслышал встревоженный шепот.
— Не нравится мне что-то, Алешенька, как Петруша выглядит. Слишком бледненький он, — на что Разумовский добродушно ответил.
— Ну что ты, Елизавета Петровна, нормально парень выглядит. Вытянулся, заматерел, плечи вона как развернулись. Уже не похож на немочь бледную, кою нам из Гольштинии привезли. И все благодаря тебя, твоей заботе.
Дослушивать я не
Затормозив возле парадного входа, я соскочил с коня, бросил поводья подбежавшему конюху и направился прямиком в теткину спальню, на ходу снимая свой модернизированный плащ. В будуаре императрицы сидел, вытянув ноги, Шувалов. Он откровенно скучал и вяло заигрывал с четверкой прелестных девиц — фрейлин Елизаветы, которые сидели подле спальни, занимаясь рукодельем и ожидали вызова, а вдруг императрице что-нибудь срочно понадобится.
Когда я стремительно вошел в комнату, на ходу бросая плащ в кресло, девицы вскочили и присели в глубоком реверансе, и даже Шувалов соизволил оторвать задницу от стула, и приветствовал меня не слишком глубоким поклоном. Ну да ладно, не очень-то и хотелось. Хотя острое желание послать его поднимать сельское хозяйство Гольштинии становилось в последнее время почти навязчивым.
Из спальни государыни в этот же момент вышел Лесток, на ходу пытаясь закрыть свой сундучок.
— Что с ее величеством, — я шагнул к нему.
— Мигрень, — лейб-медик, до недавнего времени пользующийся практически неограниченной властью, раздраженно захлопнул крышку сундучка, я перевел взгляд на эту «сумку лекаря», а ведь саквояж сделать не слишком сложно, надо будет с каким-нибудь мастером, который с кожей работает поговорить на этот счет. Лесток же едва ли не бросил сундучок на пол и раздраженно поправил съехавший набок парик. Он сейчас пребывал в небольшой опале, и его визиты во дворец свелись до уровня доктор-пациент. Самого Лестока такой вариант не слишком сильно радовал, и винил он во всех своих бедах прежде всего почему-то Бестужева. Мне было бы весьма интересно наблюдать за их противостоянием, вот только ни тот, ни другой меня не устраивали, и я тихонько под них копал, надеясь, что смогу в один прекрасный момент свалить обоих. Главное, что пока они друг на друга думали и подозревали во всех смертных грехах, в мою сторону ни тот, ни другой не смотрели, а Бестужев почему-то считал едва ли не деревенским дурачком. На чем был сделан такой вывод лично для меня оставалось загадкой, а сам он мне ничего не говорил и не объяснял, но в какой-то мере подобное отношение было мне пока что даже на руку, и я не спешил менять мнение Бестужева обо мне.
— И отчего же у ее величества такая мигрень разыгралась, что это уложило ее в постель, несмотря на государственные дела, которые не ждут отлагательств? — я нахмурился, а Лесток отошел немного от двери и тихо, так, чтобы его мог слышать только я, проговорил.
— Сейчас у ее императорского величества всего одно государственное дело, которое требует безотлагательных
— Ну да, конечно, куда бы мы без вас с вашим кровопускание делись, господин Лесток, — пробормотал я, отодвигая его в сторону и заходя к тетке в спальню, в которой я ее в последние полгода вижу чаще, чем в тронном зале.
— Петруша, подойди, пока не настал мой смертный час, — слабым голосом позвала меня Елизавета и я послушно пошел к креслу, которое уже закрепилось за мной. Я ведь хороший племянник, лечу как на крыльях при любом капризе.
— Я считаю, что кровопускания не приносят вам пользы, тетушка, уж простите за откровенность, — я взял протянутую руку и сжал в своей. — Позвольте моему доктору осмотреть вас.
— Пустое, меня вполне устраивает Иоганн Германович. К тому же, я не доверю никому, кроме него, сделать мне кровопускание.
— Тетушка, я очень за вас волнуюсь. Пожалуйста, позвольте Флемму вас осмотреть. А кровопускания он не делает, я ему запретил.
— А Флемм, это тот молодой нахал, который имел наглость предложить мне провести усовершенствованную им вариоляцию? Как он ее назвал, — Елизавета нахмурилась, но затем ее лицо разгладилось, и она улыбнулась. — Прививка. Точно, он предлагал мне прививку, говоря, что уже даже тебе ее сделал.
— Да сделал, более того, ежели вы запамятовали, то я просил, и вы милостиво разрешили провести испытания в тюрьме. Испытания те завершились вполне успешно, и прививку сделал не только я, но и все гвардейцы моего полка, моряки «Екатерины» и все мои приближенные. Я не хочу умереть или стать обезображенным оспой, меня вполне моя внешность устраивает. Но сейчас это, право, не важно. Важно лишь ваше драгоценное здоровье.
— Ах, я была бы куда спокойнее, и не так переживала бы, что могу оставить тебя в столь юном возрасте, если бы ты выбрал бы уже себе невесту, — простонала Елизавета. — Под Новый год приедут иноземные принцессы на гулянья, которые я хочу организовать, а ты ни одного портрета так и не посмотрел. А ведь я просила Румянцева лично проследить за тем, чтобы ты все их увидел.
— Вот же дятел, ну Петька, я до тебя доберусь, — пробормотал я, и тут же более громко ответил. — Я многих из них видел, так сказать, вживую.
— Что всех? — у Елизаветы даже голос окреп от удивления.
— А сколько их планирует приехать на эти ваши гулянья?
— Обещалось двенадцать и трое еще в раздумьях, — я от неожиданности крякнул.
— Сколько? Но, тетушка, хватит ли у вас здоровья, чтобы со столькими девицами наравне на балах отплясывать?
— Надеюсь, что к тому времени поправлюсь, с Божьей помощью. Так что, никто из принцесс, которых ты вживую видел, тебе не нравится? — я вздохнул. Перспектива быть привлеченным к развлекательным мероприятиям в приказном порядке маячила совсем рядом.
— Я уже говорил, что мне весьма симпатична польская принцесса Мария Анна Сабина… я не помню, как там дальше, — покаялся я, опустив голову. Елизавета поджала губы.
— Это не лучший вариант для тебя, — наконец, протянула она. — Но я послала ей приглашение. Август выразил свое согласие, так что посмотрим на эту девицу вблизи, и тогда выскажем свое мнение.
— А могу я поинтересоваться, тетушка, а сколько времени планируется отвести на этот шаба… эм, этот праздник? — у меня начали закрадываться смутные опасения, что этот спектакль с умирающей императрицей поставлен не просто так, а, чтобы подготовить меня к весьма неприятным известиям.