Ярмо Господне
Шрифт:
— …Из глубины веков орден Благодати Господней ратоборствует со злонамеренным волхованием и зловредительным колдовством. Дарованной харизмой, силою Отца, Сына и Святого Духа конгрегации рыцарей Востока и Запада несокрушимо воительствуют с магической скверной от Первородного Греха Творения и Коромысла Диавольска…
…Силы и знания безупречных воителей не от века сего, не от мирских властей преходящих и князей мира сего, но от вящей славы Господней исходят в дольнии и горнии миры…
…Велико бремя Благодати Господней, зане в тягости
…Неведомы секулярам от бренного мира сего истинное призвание в ипостасях и ликах разделенных весомостью Духа Святого. Иже не их суть духовная ноша Ярма Господня и апостольского Орденского Предопределения…
Благоговейным трепетом Настя прониклась нимало не медля, всецело душой внимая поучению инквизитора. Не в словах-глаголах рыцаря и Божьего витязя Филиппа выражался, заключался смысл, но в благодатном исправлении и приведении к духовному порядку ради достойного приложения ранее преподанных ей Даров Святого Духа.
Тем более внешность Филиппа не претерпела никаких решительных преобразований. Видимым образом не облачался он в расшитую черепами белую или багряную орденскую мантию с платиновым наперсным крестом инквизитора. Не опоясывался золотой рыцарской цепью и не звенел серебряными шпорами.
Глаза его гневно не сверкали, переходя от светло-голубого к ультрамариновому и далее к темно-фиолетовому мерцанию. Черты лица не приобрели алмазную твердость.
Знак рыцарского достоинства — чудотворный перстень-сигнум Мангоннель-де-Картаго на среднем пальце правой руки — не менял ни цвета, ни огранки крупного бриллианта.
Не видно на поясе или за спиной у инквизитора какого-либо подобия рыцарского оружия Гнева Господня. Ибо его меченосный Вещий Прознатчик не всем и не везде являет своебытную зримую сущность в мире от века сего.
Сегодня, как вчера, рыцарю-зелоту Филиппу, обладающему очень высоким кругом орденского посвящения, парадное или боевое облачение, активированные теургические атрибуты вовсе не требуются для наведения и удержания ментального захвата субалтерна-оруженосца Анастасии.
Тем не менее дарованное ей предвидение кое-что подтверждает. Когда-нибудь особая епитимья еще будет на нее наложена… Не все исправительные наставления сразу…
— …Ладненько, Настена, продолжим наши срочные и урочные занятия немного погодя.
Что вы на сегодня как сговорились с Гореванычем меня из себя выводить и снова-здорово вводить? Одна опять ретрибутивность, воздаяние на свою задницу ищет, другой с непрошеными благодеяниями лезет.
Ваньку еле-еле вразумил и в норму привел. Наш мелкий нежелательно близко подошел к детскому возрастному неврозу…
Рыцарь Филипп намного быстрее оруженосца Анастасии вернулся к обиходной мирской ипостаси. В полном ошеломлении прислонившейся
— Ну-ка, тетка, снимай шубу. Раз-два и сняли… Тако же и сапоги.
Во! Дальше сама приводи себя в косметическое благолепие, мой руки перед едой и двигай в комнаты. Необходимое тебе усиленное питание, моя маленькая, сию минуту будет готово.
Глупость некто в темном средневековье выдумал, дескать, satur venter non studet lebenter. Глубоко он заблуждался, утверждая, будто сытое брюхо к учению глухо. Совсем это не так. На пустой желудок никаких таких мыслей, соображений, кроме как бы пожрать-поесть-покушать поскорее…
Ментального контакта с Настей Филипп не прерывал. Аккуратно, исподволь рыцарь-зелот Филипп вводил в обыденное состояние, в мир от века сего субалтерна-оруженосца, кое-что знающего, мало чего умеющего.
«В первом круге орденского посвящения по-другому редко бывает. Если б на то не воля Господня…»
— Фил! Какой ты у меня стопудово гигант и титан. Ты ведь сейчас снял с меня ретрибутивность за мою дурость и глупое лихачество на улице. Правда?
— О-о!!! Вижу: соображать начинаешь. Ажник больше, чем раньше. Хвалю, признак отменный.
Но переложить на себя твою искупительную ретрибутивность я могу лишь частично, в какой-то мере.
— Точно так же меня, дуру, прикрывают Пал Семеныч, Ника, Маша?
— М-да, тут все-таки правы средневековые школяры. Повторение есть, мать его, учения. По-латыни того и не скажешь, надо по-русски. За ужином и продолжим наш курс молодого бойца в рамках компендиума харизматического субалтерна-неофита и армигера Восточно-Европейской конгрегации ордена Рыцарей Благодати Господней.
Гордишься, какой у тебя титул, отроковица моя?
— А как же! Но таки обидно, почему я такая бесталанная по сравнению со всеми вами?
— Не боись, Настена. Все круги посвящения у тя впереди.
— Обещаешь?
— Никоих обещаний не даю. Даром что кое-какие прорицания и меченосный крест Вещий Прознатчик много чего любопытного предвосхищают…
За ужином Филипп обходительно поинтересовался у Насти, как прошел ее экзамен в университете. В ответ услышал небрежную реплику:
— Дурь идеологическая. Тест по истории. В вопросы в основном не вникала. Работала на 80 процентах вероятности попадания в позицию разработчиков. Оценка выше средней гарантирована.
Предзнание и прогностику брала по модулю. Ясновидение не использовала.
— Какова была ситуативная модальность материала?
— Думаю, приближалась к 100 процентам. Они сами-то не уверены в своих опциях, лгут себе и другим. Вообще, политическая история есть лженаука. Точно такая же, как и «Пролегомены Архонтов Харизмы».
— Не зарывайтесь, субалтерн. Принцип неизреченности множества истин есть основа квиетического контроля преподанных нам богодухновенных дарований и таинств.